«Первое «Прощай»»

Иван В. Кудишин

ПЕРВОЕ «ПРОЩАЙ».
Ларисе.

Они познакомились на дне рождения едва знакомого и ему, и ей человека. И он, и она были приглашены "за компанию", для создания массовости. Он - крупный молодой человек с незапоминающимися, излишне округлыми чертами лица, она – тоненькая сероглазая девушка с выдающимся вперед упрямым подбородком. Под конец вечера они, натанцевавшись до гудения в ногах, сели на диванчик в полутемном углу и - стали разговаривать. Вскоре им обоим стало ясно, что они случайно и очень счастливо нашли друг друга. Потом он, как-то оказавшись в районе, где она жила, позвонил ей из уличного телефона-автомата. Она была дома и сильно по нему соскучилась. Они пошли гулять, потом долго сидели в тени платанов около ее подъезда и никак не могли расстаться...
Он признался ей в любви через полгода. Он сказал, что не может без нее, ведь так оно и было; их влекло друг к другу, влекло, как людей, уверенных, что счастье - вещь чисто абстрактная и не для них, и вдруг увидевших друг в друге опровержение этого, казалось бы, незыблемого правила. Оба были закомплексованы, считали себя некрасивыми и непривлекательными, оба хотели счастья. Оба искали отдушину в работе - она - в дирижировании церковным хором, он - в дебрях программирования своих боевых компьютеров. У них было много общего.
Его звали Джонни Веспер, ее - Лора Мозес. Ему было тогда двадцать семь, ей - двадцать пять. Все складывалось прекрасней некуда. Стояло лето, был чудесный тропический город Грэндтайд, жаркое солнце и синий океан днем, потом - падающий в океан красно-желтый шар Солнца и угольно - черный с россыпью звезд небосклон и шепот волн и прибрежных пальм и платанов ночью...
Лора уже давно была в доме Джона, как родная. С ее собственными родственниками дела обстояли несколько сложнее - мама Лоры признала в Джонни своего с первого взгляда, отец отнесся к нему с прохладным равнодушием, а брат - балованное и наглое создание - сразу невзлюбил.
Лоре нравились друзья Джона - в основном, это были очень интересные, веселые, остроумные люди, каждый - яркая индивидуальность. В их компании она чувствовала себя своей, даже несмотря на то, что она была чистейшим гуманитарием, а большинство друзей Джонни - инженерами.
Однажды Джон попросил Лору познакомить его с кем - нибудь из ее подруг ("Мне же интересно, с кем ты общаешься"). Лора согласилась, и на следующий день, когда Джон встретил ее в условленном месте, она представила ему свою лучшую подругу, бывшую сокурсницу по музыкальному училищу, Морин Йоффе.
Стоял чудный сентябрьский день, с океана дул свежий несильный бриз. Морин пришла вдвоем со своей девятилетней сестренкой, милым, живым и кротким ребенком с внешностью девы Марии и славянским именем Ольга. Лоре и Морин было о чем поговорить, а Джонни, обожавший детей, стал заниматься с малышкой, играть с ней в догонялки и салочки, а когда она притомилась, набегавшись с ним по аллеям полудикого приморского парка, то ни слова не говоря, забралась на колени к Джонни и тихо задремала, привалившись к его плечу. Это, видимо, вызвало ревность у Морин, она довольно холодно и ершисто стала подкалывать молодого человека, но, встретив в ответ на свои выпады ровные благожелательные ответы, мигом остыла. Они вчетвером гуляли допоздна. С тех пор, как только у них появлялась возможность, все четверо собирались вместе. Морин, хотя и обладала довольно желчным характером, в общении с Лорой и Джонни становилась невольно мягче, у нее как-то сразу отпадала охота к подкалыванию и подшучиванию. Они с Лорой пережили вместе довольно много разного и прекрасно друг друга понимали, причем на недоуменные вопросы Джонни со смехом объясняли, что кроется за каждой на первый взгляд непонятной и бессмысленной шуткой. В частности, Джонни по секрету сообщили, что у Морин есть псевдоним "Розалия Цомарт" (от Моцарта), а Лору в некоторых компаниях знали как Софи Шрамм. Джонни был в восторге, и тут же придумал себе соответствующее прозвище: Нестор Хиппо.
Время шло, отношения молодых людей вступали в ту стадию, когда свадьба уже является событием самоочевидным, и вопрос состоит лишь в том, когда она состоится. Лора и Джонни съездили в отпуск вместе, побывали на горном курорте, жили в одной комнате, спали в одной постели, пробовали себя в роли мужа и жены. Оба с честью выдержали это испытание, несмотря на не замедлившие проявиться отрицательные черты их характеров. Раз они очень серьезно поссорились, Лора на целый день ушла из кемпинга, в котором они с Джоном останавливались, а когда она глубокой ночью вернулась домой, все еще готовая к продолжению пикировки, Джонни лежал в постели с растянутыми связками на ноге - поскользнулся буквально, что называется, на ровном месте. Девушка тут же забыла все ссоры, наложила на ногу Джонни повязку, а наутро помчалась в город за мазью от растяжения...
Свадьба была веселая и шумная. Съехались многочисленные друзья Джона и Лоры, маленький ресторан "Виардо" на окраине Грэндтайда едва вместил всех гостей. Морин Йоффе была подружкой невесты у Лоры, она взяла на себя роль распорядителя свадьбы, и все пошло как по маслу.
Гости веселились, а Джонни и Лора никак не могли наглядеться друг на друга. В конце концов, когда начались танцы, Джонни пригласил свою молодую жену на вальс, а когда у нее закружилась голова после десяти минут неистового танца, он увлек ее на веранду ресторанчика...
...Лора нежно высвободилась из медвежьих объятий супруга:
-Сюда идут. - вздохнув, шепнула она. Джонни прислушался. За углом веранды раздавались приглушенные голоса:
-Ты чё, лосяра, хорош мне на мозги капать! Я те не мальчик! Хватит мне указывать!
-Что ты, Серджи, сынок? Что я не так сделал?!
-Пошел ты в задницу, папаша! Не встревай в разговор! Какого хрена ты вякаешь, когда не просят?!
Джонни узнал голоса - это был брат Лоры, Серж, и их отец, Виктор Мозес. Извинившись перед Лорой, Джонни вышел из-за угла ресторанной веранды. Там он увидел долговязого угреватого Сержа. Тот держал за грудки тщедушного седоватого Виктора. Ни слова не говоря, Джонни врезал Сержу по зубам, вложив в удар часть своего веса. Серж доской рухнул на пол.
-Джонни, зачем?! Зачем?! - давясь слезами, пролепетал Виктор.
-Дядя Виктор, я не потерплю оскорблений в Ваш адрес, даже от Вашего сына. Мы с ним обсудим еще спорные вопросы. - ответил Джон и повернулся. Перед ним стояла бледная, со сжатыми губами, Лора.
-Лори, прости, так получилось...
Ни слова не говоря, Лора взяла Джонни за руку и отволокла в дальний конец веранды. Там она обвила его руками и поцеловала. Джон не ожидал такой реакции.
-Спасибо тебе, милый! Наконец-то мой братец получил по мозгам! Он что-то начал себе много позволять в последнее время...
Начались будни. Вместе с ними пришли разочарования. Джонни из кожи вон лез, стараясь заработать побольше, но это было мало реально для военнослужащего в чине сержанта - фактически, Джон был в ВВС Сэнгамона на правах вольнонаемного, и если что-нибудь не устроило бы его начальство, печальный результат не заставил бы себя долго ждать. Жили молодые у родителей Лоры, но скоро планировали снять коттедж и переселиться.
Лора тоже старалась, как могла. Но - она была женщиной, притом - красивой. Ей было досадно, что Джонни все меньше и меньше обращает на нее внимание, как казалось ей. Сначала она решила молчать, а свои решения Лора никогда не меняла. Но глухое недовольство копилось в ней, и тем страшнее была разразившаяся буря.
После этого Джонни стал понимать, что он в чем-то неправ. Но, к сожалению, он, опять же, мало что мог изменить - его жизнь катилась по пути, предопределенному заранее, а у молодого человека не хватало духа уволиться из армии и найти более подходящую и денежную работу. Лоре хотелось нормальной супружеской жизни вдвоем, ей хотелось не считать деньги, поэтому она не уставала напоминать об этом Джонни.
Молодой человек был в смятении - он не мог дать жене то, на что она имела право, осознание этого отравляло ему жизнь, давило постоянно. Джонни начал понимать, что он не был готов к браку, который уже начал потрескивать по швам. Но он, излишне прямолинейный и неисправимо-оптимистичный, надеялся на лучшие времена, вот-вот долженствующие наступить, и верил в то, что их с Лорой любовь может победить жизненные неурядицы.
Не ведая того, ему помогала Морин Йоффе. Она завидовала Лоре белой завистью, что та - замужем за хорошим, интересным человеком. Лора это понимала. Понимание и заставляло ее быть с Джонни и смиряться с обстоятельствами.
Однажды Джон зашел в церковь, где регентовала Лора. Постояв на службе, он дождался жену. Лора вышла из двери для хористов, разговаривая с высоким черноволосым молодым человеком. Они оба были веселы, видимо, молодой человек рассказывал что-то смешное. Увидев Джонни, Лора потащила брюнета в его сторону и сквозь смех представила:
-Джонни, познакомься. Это Дэн Никон.
Дэн протянул руку, Джон пожал ее. Рукопожатие Дэна было вяловатым и влажным. Не понравилось.
Да и сам Дэн не понравился Джонни. Он держал себя несколько развязно, как будто в компании старых приятелей - собутыльников. Шутки его были не то чтобы неприличны, но во многих сквозил легкий намек на сальность. Иногда просто хотелось его одернуть.
Дэнни проводил Весперов почти до дома и откланялся.
-Лори, это твой друг?- спросил Джон.
-Скорее, просто коллега и ДОБРЫЙ ЗНАКОМЫЙ...- ответила Лора.
-Тебе приятно с ним?- без задней мысли спросил Джонни.
-А что, если да? - дерзко взглянув мужу в глаза, ответила Лора. И отвернулась. Плечи ее вздрогнули.
-Лори, дорогая, что я не то сказал?! Что ты? Почему ты плачешь? - всполошился молодой человек.
-Прости, Джон! - сквозь всхлипы проговорила Лора - Я не хочу об этом... Наверное, мне нужно немного побыть одной.
После этой странной вспышки Лору как подменили - она замкнулась в себе, хотя Джон прилагал все усилия, чтобы развеселить и как-то развлечь ее. Ни цветы, ни уговоры, ни соблазнительные в прошлом предложения съездить на выходные в Озерный край или на атолл Берри, не возымели действия. Лорина мама сочувствовала Джонни, и женской интуицией предугадывала дальнейшее развитие событий. Она решилась даже предложить Джонни свои сбережения, чтобы тот безотлагательно снял дом и увез Лору туда. Джон, ничего не понимая, долго говорил с тещей, выспрашивал её о её подозрениях. В конце концов, Люсия Мозес сдалась:
-Джон, мне кажется, что ты можешь потерять Лори, если не сделаешь решительного шага в ближайшее время.
-Вы думаете, что Дэнни?..
-Да, думаю.
Джон без лишних разговоров согласился. Согласился на все, переступив через свое самолюбие. Но на следующий день его вызвали в часть, где он служил. Военно - воздушные силы приводились в повышенную боевую готовность и все офицеры переводились на казарменное положение.
Генерал Уолтер Эли, командир Грэндтайдской зоны ПВО, был краток:
-Господа, согласно разведданным, помпейские ВВС перебрасываются на аэродромы острова Гагрида. Скорее всего, это означает военный конфликт. С сегодняшнего дня объявляется желтая готовность к ответным действиям. Самолеты дальнего обнаружения начинают круглосуточное сменное патрулирование.
Последнее означало, что в ближайшее время у Джонни начнется напряженнейшая работа - он входил в экипаж одного из самолетов радиолокационного патруля, состоя в должности программиста боевой ЭВМ. Обычно он занимался своей работой на наземной станции слежения, но по боевой готовности переводился в летный состав.
Получив летное обмундирование и бортпаек, Джонни направился в казарму. Его вылет был через час. На летном поле авиабазы стоял черный гигант - переоборудованный в самолет радиолокационного патруля аэробус "Галактика". Темный силуэт "гриба" - обтекателя радарной станции - причудливо маячил на фоне закатного неба. На душе было тревожно. Помпейцы несколько лет назад скупили у США, стран бывшего СССР и Китая все самолеты, находившиеся на консервации - в большинстве своем это была, разумеется, устаревшая рухлядь, но - в каком количестве! Старые самолеты проходили модернизацию, на них устанавливалось новое, современное вооружение. К сегодняшнему дню пяти сотням боевых самолетов ВВС Сэнгамона и четырем сотням палубных самолетов военно-морского флота противостояло более тысячи помпейских самолетов!
Длинная тень Джонни коснулась серой стены казармы. В этот момент он услышал голос своего приятеля - второго пилота "Галактики" Алекса Леграна:
-Титаник!!! Где ты бродишь?! Тебя жена дожидается!!
"Титаник" был позывным Джонни. Вздрогнув, он обернулся. Рыжая голова Леграна, высовывающаяся из двери выхода для летного состава, отливала в закатных лучах расплавленной бронзой. Крикнув Леграну "Спасибо!", Джонни кинулся в зону для посещений.
Посреди холла, залитого мертвенным светом неоновых ламп, стояла Лора. Увидев ее, Джон остановился - лицо жены напомнило ему гипсовую маску, бледно-мертвую и прекрасную. Никогда еще живое, доброе лицо Лоры не имело такого выражения. Сердце Джонни оборвалось.
-Лори, милая...
-Выслушай. Я хочу тебе сказать одну важную вещь.
Джонни на ватных ногах подошел к ней, хотел обнять - но Лора отстранилась. Холодно, чуждо.
-Так вот, Джонни, я хотела тебе сказать, что я ухожу от тебя.
-Как?!.. Уходишь... Подожди, котенок, не делай этого сейчас... Ведь еще что-то можно...
-Ничего. Ничего нельзя. Я все решила. Я спала с другими.
-Ну и что! Это же ничего не значит! Подожди!
-Ты уходишь воевать, а я тебе в этом не союзник. Меня будут любить, на меня будет достаточно времени. Ты же всегда занят, в работе, а теперь я вообще неизвестно когда тебя увижу. Хотя это ведь несерьезная война.
-Это очень серьезная война. Но сейчас... не уходи! Пожалуйста.
Что-то изменилось в выражении Лориного лица. Теперь оно было более живым. Она неловко обняла его.
-Пойми, Джонни, мы не подходим друг другу. Ты хороший, очень. Но мне, поверь, нужно что-то еще, кроме твоего хорошего отношения. Я не понимаю твоей любви, не чувствую.
-Ну почему ты не хочешь еще немного подождать?
-Не могу. Я решила. - по щеке Лоры скатилась слезинка. - Не могу больше. Давай, ты сейчас меня отпустишь... Ты же не хочешь видеть своего котенка в слезах.
Она неловко поцеловала - клюнула Джонни в щеку и выбежала на улицу. Проводив ее взглядом, он увидел сквозь стеклянную дверь, как Лора садится в коричневый "Бьюик". Лицо его жены было в слезах. За рулем сидел Дэнни и победительно ухмылялся. Прогазовав ликующе, он махнул Джону рукой и тронул автомобиль с места, выезжая со стоянки задним ходом. Дэнни торжествовал. Он явно был не прочь потанцевать на костях своего соперника. Джон хотел бежать за Лорой, но предательские ноги не тронулись с места. Так он и стоял, наблюдая, как огромное коричневое чудовище уносит его счастье. На прощание Дэн мигнул дальним светом, заставив Джона зажмуриться.
Он не помнил, как поднялся в салон "Галактики", как включил аппаратуру после того, как радарный пикет поднялся в воздух.
...Патрулирование продолжалось уже тридцатый час. Стоял поздний вечер. Самолет вел Легран, командир экипажа Лайтин Сэмкин отдыхала в носовом салоне, приспособленном под спальную каюту для сменного экипажа. Прошло уже две дозаправки в воздухе, а смену пикету все еще не присылали. Джон сидел на своем рабочем месте, следя за радаром. Ему дважды предлагали сдать вахту, но он отказывался, и что-то в его лице заставляло его сменщика, сухенького японца Юри Сакинаву, не настаивать. Джон работал "на автомате": его внимание было сосредоточено только на темно-зеленом экране радиолокатора, на котором высвечивалась тусклая извилистая береговая линия Сэнгамона и несколько отметок - сигналов от патрульных перехватчиков. Джон пребывал в странном состоянии апатии, вызванной недавним шоком. Иногда он шептал Лорино имя, образ ее занимал его мысли, он клял себя за то, что допустил ошибку в отношениях с ней, дав ситуации развиться до такого мерзкого и нелепого финала. Но внимание его не ослабевало ни на секунду. И он оказался первым, кто заметил врага.
На северо - востоке появились мощные сигналы. Это была сплошная засветка экрана, а не отдельные точки, что говорило о применении активных радиопомех. Джон встрепенулся и заговорил в микрофон:
-Я Титаник. Направление от ноль-девять-ноль до один-два-ноль! Сплошная засветка! Предположительно группа. Помехи.
-Это Флэгшип. Понял. Передача пошла на базу. - ответил Легран. Тонко запищали зуммеры, будя отдыхающих и призывая всех на места по боевому расписанию. Отсек операторов наполнился людьми. Самолет плавно довернул навстречу противнику. Ожила шина передачи, транслируя данные о противнике на материк в реальном масштабе времени. Джон, поручив радиолокатор заботе Сакинавы, занялся обработкой информации о параметрах движения, количестве и возможном типе самолетов. Сигнал от локатора, пройдя через компьютерные фильтры, стал четким, рассыпавшись на отдельные точки - самолеты.
-Результат анализа: группа однодвигательных реактивных самолетов класса истребитель, квадрат 15545, классифицирована как противник. Количество - двенадцать, строй - клин. Направление - юг. Высота - двенадцать тысяч. - отрапортовал Джон.
В наушниках пискнуло, затем послышался голос:
-Титаник, я - земля. Высылаем перехватчики.
Патрульная группа сэнгамонских самолетов развернулась на цель. Джон не понимал, что делает здесь группа вражеских истребителей, на что рассчитывает противник? Провокация? Война еще не объявлена... Ведь они же идут на верное самоубийство.
-Пикет-13, я - земля. Патрулируйте в направлении 270.
-Понял. Конец связи. - отозвался Легран.
Пока самолет разворачивался на новый курс, Джон занимался компьютерной обработкой изображения вражеских самолетов, полученного с помощью мощной оптической системы слежения. Когда обработка закончилась, он изумленно поднял брови.
-Кэп, ты не поверишь. Это "Демоны".
Голос Леграна выдавал удивление:
-МакДоннелл? Эф-3?! Это же гробы!
-Я про то же. Они даже бомб не несут. Только ракеты "Воздух - воздух".
-Стоп, Флэгшип! Еще одна группа! Направление один час. Удаление примерно семьдесят.
-Совсем близко. Появились внезапно?
-Да, видимо, поднялись с малых высот.
-Передаем. Давай тактический анализ!
Джон запустил программу тактического анализа ситуации. Пока машина думала, он повернулся к Сакинаве:
-Юри, переключись в допплеровский режим и прощупай внизу...
Повернувшись к экрану, Джон увидел горящую надпись: "Развитие ситуации по сценарию ОПТО. Вероятность 87%" ОПТО означало демонстративные действия для отвлечения основных сил перехватчиков от ударной группы.
-Флэгшип, это Титаник. У меня ОПТО под девяносто процентов.
В разговор вклинился Сакинава:
-Кэп, на выстое сто метров большая группа! Прямо под нами!
-Немедленно передаем! - это уже была Лайтин - Локатор - на слежение за нижней группой! Титаник, срочно анализ!
Через несколько секунд Джон ответил:
-Результаты анализа: группа разнотипных самолетов, однодвигательных и четырехдвигательных, квадрат 14223, направление - юг, высота - восемьдесят - сто метров, скорость - тысяча триста, строй - фронт. Классифицируются как "Хастлеры" и "Тандерчифы", с бомбовой подвеской, повторяю, с бомбовой подвеской!!!
В наушниках Джона, подключенных к внутрисамолетной связи и одновременно к помехозащищенному каналу связи со штабом ПВО, царил сумбур: земля требовала подтверждений, возбужденно переговаривались операторы. Внезапно ухо Джонни уловило фразу оператора оборонительных систем Либерга:
-Всем внимание! Мы подверглись атаке!!!
Все стихло. Только земля все еще требовала подтверждения, но вскоре канал заткнулся: заработал бортовой генератор активных радиопомех.
-Говорит Шарки. Всем пристегнуться. - скомандовала Лайтин. Внезапно гигантский самолет вошел в глубокий вираж. Джон даже сквозь изолирующие наушники услышал стон конструкций фюзеляжа. Лайтин совершала противоракетный маневр!
-Это Шарки! Внимание всем! Нас атакует звено перехватчиков "Вуду"! По моей команде приготовиться покинуть самолет!
Грузная "Галактика" вошла в пике. Загремела оборонительная пушка в хвостовой турели. "Есть один!!!" - раздался ликующий вопль Либерга. И тут же - восклицание Лайтин: "Ракета!!! Ракета!!!"
Экран радара взорвался мелкими осколками, брызнувшими Сакинаве и Джону в лицо. Вспыхнул огонь. Самолет вздрогнул и стал проседать, сила тяжести сразу уменьшилась. Что-то ударило Джона в спину, привязной ремень хрустнул и оборвался. Джонни выбросило из кресла и впечатало лицом в горящую клавиатуру компьютера...
-Покинуть самолет! - раздалось в наушниках, но Джон уже не слышал приказа. Операторы систем радарного пикета торопливо отстегивались от своих кресел и спешили к аварийным люкам в хвосте салона. С грохотом обе двери отстрелились, и салон наполнился гулом набегающего потока. Самолет с разрушенным хвостовым оперением, удерживаемый в равновесии лишь искусством своих летчиков, стремительно терял высоту. Экипаж прыгал с парашютами.
Джон не подавал признаков жизни, его лицо и волосы лизал огонь. Сакинава, сам с изрезанным лицом, сумел нечеловеческим усилием оторвать своего медведеобразного напарника от кресла и рукавами сбить пламя. У Джонни теперь не было лица. Сакинава волоком протащил Джонни через опустевший отсек к аварийному люку, но перед самым проемом запнулся ногой об кресло. Воздушный поток подхватил маленького японца и вышвырнул его вон. Джон мешком свалился на пол поперек салона. Ранец его парашюта зацепился за угол покореженной панели.
А в это время в кабине подбитого радарного пикета Лайтин Сэмкин и Алекс Легран пытались не дать своему самолету выйти из-под контроля. Это им удалось. Сразу после попадания ракеты на приборной панели вспыхнули красные огни, сигнализирующие о потере давления в гидросистеме. Но сейчас в дело вступила аварийная система, оживившая бустеры стабилизатора. На высоте всего в сотню метров Легран выровнял изувеченную "Галактику".
-Покинуть самолет! - сказала Лайтин - Алекс, катапультируйся.
-Подожди, Шарки. Посмотрю, не осталось ли кого-нибудь в салоне.
Легран поднялся с правого кресла и бегом спустился в салон. Аварийные огнетушители сделали свое дело - все приборы, загоревшиеся или заискрившие в просторной кабине операторов, были затушены, а автоматика отключила электропитание. Было прохладно, в проемах аварийных дверей гулял и выл ветер. Разбитые экраны, оплавившиеся панели и клавиатуры, в беспорядке развернутые кресла... Картина вызвала у Леграна грусть - он летал на этом самолете уже четыре года и во многом воспринимал его, как родное живое существо. Пройдя в хвостовой отсек, Легран обнаружил человека с обуглившимся лицом, лежащего у самой двери. Одна нога его болталась снаружи. Он бы выпал, если бы не лямки его парашюта, намертво зацепившиеся за выступ покореженного алюминиевого листа, закрывавшего пиропатрон сброса двери. Сперва Алекс подумал, что человек мертв, но потом, усомнившись, подхватил лежащего под мышки и потащил его вглубь салона. По комплекции обгоревшего человека Легран догадался, что это - Веспер. Личная нагрудная бирка отсутствовала - была оторвана "с мясом" - но Легран окончательно удостоверился, что перед ним именно Джонни, заметив на мизинце его правой руки серебряный перстенек с ониксом - оберег, которым Джонни в шутку хвастался пару недель назад за пивом в офицерском клубе. Дотронувшись до сонной артерии Джона, Легран уловил пульс. С трудом втиснув пострадавшего в ближайшее кресло, Легран схватил ближайшие наушники с микрофоном - по счастью, внутрисамолетная связь действовала - и связался с Лайтин.
-Шарки, это Флэгшип. На борту остался Титаник, он сильно пострадал. Придется сажать самолет - он без сознания, прыгать не может. Да и высоты маловато...
-Принято. Попробуем дотянуть до атолла Гольцано. Миль десять... Пристегни его.
Легран пристегнул Джонни к креслу, развернул его спиной по полету и зафиксировал в таком положении, после чего поспешил обратно в кабину. В ночной тьме, с отказавшей навигационной системой и радаром, вышедшими из строя радиопередатчиками и шинами данных, ослепший самолет осторожно развернулся и на двух двигателях из пяти полетел к безвестному атоллу, формально принадлежавшему Сэнгамону. На островке не было никаких строений, лишь стройные пальмы, да неплохая когда-то взлетно-посадочная полоса, со времен Второй мировой войны постепенно разрушавшаяся под воздействием ветра и ливней. Хоть какая-то частичка суши, оставлявшая надежду на благополучное приземление.
Легран, прослушивавший эфир (приемная радиостанция еще подавала признаки жизни), негромко сказал:
-Шарки, нас только что объявили сбитыми...
-Кто?
-Штаб.
-Ну что ж, почти так оно и есть.
Состояние самолета же внушало большие опасения. Топливо вытекало из пробитых баков правого крыла, половина киля и гриб радиолокатора отсутствовали, руль высоты угрожающе гремел и скрежетал при перекладывании, самолет откликался на его движение вяло. Хвостовой двигатель при попадании ракеты загорелся, но его затушила пена из противопожарной системы. Первый и третий крыльевые двигатели Лайтин отключила после того, как загорелись транспаранты "пожар". Оказалось, что тревога была ложной, но залитые пеной турбины уже нельзя было запустить... Мощная ракета "Фалкон" с помпейского "Вуду" могла нанести "Галактике" фатальные повреждения, если бы ее боевая часть была снабжена стержнями, перерубающими фюзеляж и крылья самолету, но она была просто фугасной.
Лайтин и Легран до боли в глазах всматривались в темноту.
-Какой прогноз?- спросила Лайтин, не отрываясь от управления.
-Ветер до семи метров в секунду, юго-западный, волнение два балла, безоблачно.
-Атолл можно обнаружить по прибойной пене. Хорошо, луна светит. А вот где искать полосу?..
И вдруг Легран защелкал тумблерами радиостанции.
-Что там?
-Похоже, наша задача облегчается. На Гольцано кто-то установил радиомаяки.
Сигнал от радиомаяков приходил очень слабый, но Легран, использовав мощнейшую радионавигационную станцию "Галактики", точно поймал привод на полосу. Летчики очень аккуратно развернули радарный пикет на его монотонный слабый сигнал.
Лайтин вела самолет по глиссаде снижения, выпустив закрылки, а Легран готовил все системы к аварийной посадке. Сначала он включил систему слива топлива - перед посадкой самолет следовало максимально облегчить - а затем продул баки самолета гелием, чтобы при посадке на брюхо они не взорвались. В это время на панели диагностики загорелась зеленая надпись:
СИСТЕМЫ ШАССИ В ПОРЯДКЕ.
-Шарки, шасси готово.
В ответ Лайтин потянула вниз рычаг выпуска шасси. Тут же предупредительно заверещал сигнал. Взглянув на индикатор положения шасси, Лайтин похолодела - две из четырех основных стоек не желали выходить... Но что было самым неприятным - обе они находились с правой стороны.
-Диагностика неправильная! Садимся на брюхо!
Но убрать шасси тоже не получалось - встав на замки, левые основные стойки упорно не желали сниматься с них. А в свете зажженных посадочных фар промелькнула полоса прибоя. Под самолетом был уже коралловый песок атолла... Давил цейтнот. Сжав зубы, Лайтин прибрала тягу двух двигателей и выпустила закрылки на максимальный угол. В свете фар показалась полоса - бетон!!! Его здесь не должно было быть. Белые линии разметки, черные следы от шин! Чертовщина... Ведь на атолле Гольцано должна быть грунтовая полоса. Колеса коснулись бетона. Самолет накренился на правый борт, вот уже мотогондолы чиркнули по полосе, высекая искры. Скрежет, грохот, стон сотен тонн металла... Правое крыло стало задираться вверх, гондолы смялись и разрушились... Но газ был убран, керосин уже перестал поступать в камеры сгорания. Подломились все целые стойки шасси - удар был очень силен, но летчиков удержало в креслах благодаря привязным ремням. Правое крыло с хряском отломилось - это напомнило Леграну звук ножки, отрываемой от курочки - гриль, только раз в тысячу громче. Скользя по бетону на фюзеляже, самолет высекал тучи искр... Посадочные фары погасли, подмятые тушей "Галактики", но в их последнем отблеске Лайтин и Легран увидели, что перед ними на полосе стоит еще один самолет - темный, без признака жизни, на самой осевой линии! "Берегись..!" - крикнул Легран, пригибаясь вперед, под защиту приборной панели. Лайтин посчитала за благо последовать примеру своего второго летчика. Оглушительный скрежет стал стихать - самолет тормозился. Вдруг последовал рывок влево - остатки крыльевых двигателей черпанули песок сбоку полосы, направление движения "Галактики" изменилось. Всего на десяток градусов, но это помогло избежать столкновения. Погибший радарный пикет замер на полосе, лишь слегка задев таинственный самолет. Наступила тишина, лишь где-то что-то текло, потрескивал огонь.
-А теперь - живо покинуть самолет!!! Через салон, попутно заберем Титаника. - скомандовала Лайтин.
Отстегнувшись, летчики поспешили в салон. Джонни сидел в кресле все в той же позе, пристегнутый Леграном.
-Как он? - спросила тревожно Лайтин, когда Легран отстегнул Джона от кресла и дотронулся до его сонной артерии.
-Пульс очень частый и слабый... Понесли его.
Легран подхватил своего товарища под мышки, Лайтин - за ноги. Сообща летчики донесли Джонни до зияющего ночной темнотой люка. Во мраке лениво мерцало несколько маленьких очажков огня, но, слава Богу, большого пожара не было. Легран повернул ручку надувания аварийного трапа. Под дверью развернулся и с шипением наполнился воздухом длинный и скользкий оранжевый матрас, свесившийся до земли. Легран первым съехал вниз, затем Лайтин спустила Джона, и, наконец, спустилась сама. Дружно подхватив Джонни под руки, Лайтин и Легран поволокли его прочь, к видневшейся неподалеку черным силуэтом пальме.
-Здесь кто-то должен быть. - сказала Лайтин.
-Вряд ли. Скорее всего, маяки автоматические.
-А самолет на полосе?
-Не знаю, но, по-моему, если бы здесь кто-то был, то он бы проявил себя как-то.
-Все равно, не нравится мне здесь.
Джонни уложили на расстеленный летный комбинезон Леграна. Лайтин включила фонарик и осмотрела его. Кроме изуродованного лица и громадной шишки на затылке, повреждений на первый взгляд не было. Ощупав нос пострадавшего, Лайтин обнаружила, что его ноздри забиты плавленой пластмассой. Джонни мог задохнуться в любую секунду. Подумав, Лайтин вытащила нож и фляжку со спиртом из своего рюкзачка с носимым запасом.
-Что ты собираешься делать? - спросил Легран.
-Трахеотомию. Иначе он умрет от удушья.
-Глаза целы?
-Откуда мне знать? - огрызнулась Лайтин - Я не врач, а летчик. Лучше подержи-ка его.
Легран приподнял Джонни в полусидячее положение и запрокинул ему голову, держа за волосы. Лайтин тем временем, держа фонарик во рту, протерла лезвие ножа спиртом...
Острейшее лезвие вскрыло трахею очень легко. Кровь почти не шла - сердце Джонни готово было остановиться. Как только Лайтин выдернула нож, Джонни издал горлом страдальческий булькающий хрип и вздохнул полной грудью. С минуту дыхание судорожно рвалось, потом стало ровнее. Лайтин извлекла из стерильного пакета трубку и ловко ввела ее в разрез. Джонни пошевелился.
-Приходит в себя... - сказал Легран.
-Слава Богу. Мы не зря старались.
Джонни поднял руку и поднес к лицу.
-Кто здесь?..
-Шарки и Флэгшип.
-Почему моторы не работают? Ничего не вижу... Мы сели?
-Сели на аварийную. Мы на атолле Гольцано. Все в порядке.
-Что у меня с глазами? Открыть не могу...
-У тебя... очень сильно обожжено лицо. Полежи, отдохни. Нас скоро спасут...- сказала Лайтин, вовсе не будучи уверенной в своих словах.
Джонни обмяк и затих, лишь дыхание свистело в разрезанной трахее.
-Титаник... Как ты?
-В порядке. Вот и стал я инвалидом по зрению... - прохрипел обожженный.
-Не ерунди! - возвысил голос Легран - У тебя болят глазные яблоки?
-Нет... Только лицо...
-Значит, все будет в порядке. А теперь лежи спокойно. Шарки - обратился он к Лайтин - У тебя есть что-нибудь?.. Вместо ответа Лайтин кивнула и стала копаться в аптечке. Наполнив одноразовый шприц пентоталом, она сделала Джонни укол в предплечье. Через минуту пострадавший глубоко уснул.
Если на атолле кроме Лайтин, Леграна и Джонни и был кто-нибудь еще, то он не спешил показываться. Сделав все необходимое для Джонни, летчики укрыли его пледом, взятым из аварийного пакета на борту "Галактики", и отправились обследовать атолл. Но сделать это в чернильной темноте экваториальной ночи было весьма нелегко. Дойдя до полосы, на которую они с таким трудом приземлились, Лайтин и Легран направились к таинственному самолету, преградившему им путь. В слабом свете звезд вырисовался фантастический силуэт - толстый короткий фюзеляж с задранным вверх носом на длинной стойке шасси, высоко поднятая кабина, два изящных стреловидных киля...
-Шарки, тебе это ничего не напоминает? - спросил Легран, почему-то перейдя на полушепот.
-По-моему, "Катлэсс". Погоди секунду. - Лайтин зажгла сигнальный магниевый факел. В ослепительном свете перед ними предстал один из мастодонтов американской палубной авиации - истребитель Чанс-Воут "Катлэсс". Элегантный самолет - "бесхвостка", когда-то поражавший своей технической новизной и смелостью, а ныне - безнадежно устаревший и забытый. Самолет блестел тусклым некрашеным алюминием - помпейцы даже не удосужились его перекрасить, лишь поверх американской "птички" на боку красовалась помпейская голубая молния. Самолет казался невредимым, только законцовка левого крыла была свернута при столкновении с тормозившейся "Галактикой". Первой очнулась Лайтин.
-Ч-черт, откуда здесь этот металлолом?!
-Оттуда же, откуда были "Демоны" из группы демонстративных действий. Помпи же их еще в начале шестидесятых скупили вместе с другой рухлядью, чтобы под договор подпасть.
-Да это понятно. Какого черта он делает здесь, на Гольцано?! Кто-то втихую отгрохал здесь весьма неплохую бетонку. Не наша работа. Значит...
-Ты думаешь, помпейцы будут использовать Гольцано, как аэродром подскока?
-Похоже на то. Безлюдье, атолл никому не интересен, все условия для работы.
-Да, похоже, ты права, Шарки. А от разведывательных спутников можно было замаскироваться, или ночью работать, например.
Факел погас.
-Ну-ка, подсади меня, Флэгшип. Посмотрим, живой ли он.
Встав на плечи Леграна, Лайтин дотянулась до красной рукоятки открывания фонаря кабины. Подсвечивая себе фонариком, зажатым в зубах, она нажала кнопку. Раздалось шипение пневматики, и массивный фонарь отъехал назад. Схватившись за край кабины, Лайтин подтянулась и залезла внутрь.
Усевшись на кресло летчика, она осмотрелась. Все было в порядке, все приборы - вроде бы на месте, за исключением экрана радиолокатора, отверстие под который было зашито металлической пластиной. Лайтин защелкала тумблерами. Стрелки на приборной доске дрогнули - есть ток!
-С аккумуляторами порядок! - сказала она Леграну, высунувшись наружу - Топлива в баках - почти полная заправка, правда, по прибору. Берегись струи, я сейчас попробую запустить двигатели.
С первой же попытки за жужжанием стартера последовал оглушительный свист работающего двигателя. Второй же упорно не желал оживать. Лайтин еще раз осмотрелась и нашла на левой панели тумблер включения посадочных фар. Полосу перед ней залил ровный желтый свет.
Дав Леграну рукой сигнал, чтобы он уносил ноги, Лайтин плавно добавила газа, "Катлэсс" тронулся с места и покатил в темноту, прочь от останков "Галактики". Отъехав от места крушения своего самолета метров на двести, Лайтин затормозила и заглушила двигатель. Рука ее потянулась к панели радиостанции. Рация была допотопная, но достаточно простая, чтобы Лайтин с ходу разобралась, как переключать диапазоны. Подключенные наушники красовались на заголовнике кресла.
Она надела наушники и настроилась на волну межсамолетных переговоров. В эфире царила полная неразбериха - команды, данные наведения, вопли торжества, предсмертные стоны... Натренированное ухо Лайтин было привычно к этому. Вслушиваясь в переговоры, она вникала в ход новой войны...
Большинство сверхзвуковых ударных самолетов, стартовавших с острова Гагрида, было перехвачено над морем. Все самолеты, прорывавшиеся к столице - около двух десятков "Тандерчифов" и полтора десятка "Хастлеров" - были уничтожены. Лайтин встревожило только одно - какая-то слабая станция с побережья Сэнгамона монотонно твердила в эфир: "Внимание всем! Тревога по схеме "Вампир"!!!", что означало отражение ядерного удара. Но у Помпеи нет ядерного оружия - запрещено иметь по мирному договору пятьдесят шестого года... И вдруг, как по команде, все переговоры стихли... В зловещей тишине эфира явственно прозвучало одно единственное сообщение:
"Говорит штаб флота. Только что на космодром Спэйсер в пустыне Грейт Сэндс было сброшено две атомные бомбы. Повреждения уточняются. Повторяю..."
Лайтин потянулась к верньеру "Прием/передача", но решила немного повременить, еще послушать эфир. Повторив сообщение три раза, радиостанция штаба флота выдала сообщение: "Космодром был атакован сверхзвуковым бомбардировщиком "Хастлер" американского производства. После атаки самолет ушел в направлении атолла Гольцано. Свободным перехватчикам - не упустить!!!"
А в это время, сразу вслед за стратегическими бомбардировщиками, груженными под завязку крылатыми ракетами, на авиабазе Сити оф Сити в воздух поднимались сверхтяжелые военно-транспортные "Русланы" российского производства с личным составом и техникой 141-й аэромобильной дивизии сэнгамонских гардемарин...
По приказу, полученному по секретному каналу связи от командующего сэнгамонским флотом, авианосная группировка Браво в составе четырех авианосцев и эскорта, находившаяся к юго-востоку от Гагриды, развернулась и направилась самым полным ходом на запад. Самолеты в ангарах кораблей стали снаряжать вооружением и заправлять.
Эскадру возглавляли авианосцы "Варяг" и "Фьюри" - бывшие российские корабли. Когда впавшей в необузданный капитализм России стало слишком накладно содержать огромный военно-морской флот, многие вполне боеспособные корабли были исключены из его состава. "Под раздачу" попал и мощный крейсер - авианосец "Минск", находившийся в составе российского Тихоокеанского флота. После трех лет тихого ржавения в одной из бухт неподалеку от Владивостока, борт о борт рядом со своим товарищем по несчастью - "Новороссийском" - он был выкуплен Сэнгамоном, и через два года введен в строй под названием "Фьюри". Девизом корабля, доставшимся ему по наследству от одноименного линкора времен Первой мировой войны, стали слова "Снова разъярен!". Сейчас истребители вертикального взлета "Тайгер Рэт" из авиакрыла "Фьюри" оберегали эскадру от возможных посягательств помпейцев.
"Варяг" же в недостроенном виде гнил пять лет в украинском Николаеве, причем у новых хозяев не было денег ни на его достройку, ни на разборку на металлолом. В конце концов, с финансовой помощью Сэнгамона корабль был достроен на месте, введен в строй уже сэнгамонского флота, и под иссиня-черным флагом с серебряной четырехконечной звездой ушел в Тихий океан, на свою новую родину, под явственный зубовный скрежет американцев, попмейцев и турок. Название авианосца из уважения к России осталось без изменения - на носу и на широченном транце славянской вязью было выведено по-русски: "Варяг". Правда, обычный для любого капитального корабля сэнгамонского флота девиз, красовавшийся над командирским мостиком, был написан уже по-английски: "Сражайся гордо!" На палубе "Варяга" выстраивались готовые к нанесению ответного удара сверхзвуковые истребители-бомбардировщики "Элиминэйтор", обвешанные ракетами и бомбами...
...Спотыкаясь в темноте, Легран, кряхтя, подтащил к "Катлэссу" тяжелую стремянку.
-Шарки, ты что там, новый альбом "ЮФО" слушаешь?!
Нет ответа.
Легран приставил стремянку к самолету и полез наверх. В зеленоватом свете шкал и циферблатов приборов лицо Лайтин казалось призрачным. Легран тронул ее за рукав. Она сняла наушники.
-Ты что там?...
-Они разнесли Спэйсер атомными бомбами. О разрушениях пока не сообщается.
-Когда?
-Минут пятнадцать тому назад прошло сообщение. Готовность "Вампир". Бомбер, который натворил дел, идет к нам в гости.
-"Хастлер"?
-Да.
-Не сядет. Мы хорошо положили наш самолет - аккурат в середине полосы.
-А ты уверен, что нет еще одной полосы?
-Помнишь карту Гольцано? Здесь ее просто негде разместить.
-Если его не перехватят, то на сверхзвуке он будет у нас где-то через час. Предлагаю связаться с авианосной группировкой Браво и сообщить им о нашем положении.
-Позитивно. Давай.
...В боевом информационном посту авианосца "Фьюри" на экране обмена информацией адмирала Уайт-Картера, командира авианосного соединения, высветилась строчка:
"Неподтвержденное слабое сообщение с атолла Гольцано. Позывной сбитого радарного пикета."
-Текст распечатать и ко мне. - сказал Уайт-Картер в микрофон.
Через несколько минут адмирал оторвался от сообщений патрульных истребителей ("Контактов нет. Контактов нет. Контактов нет."), и взял в руки лист бумаги с текстом сообщения:
"Шарки вызывает Браво. Посадили самолет на аварийную на атолле Гольцано. Экипаж прыгнул. На атолле имеется незарегистрированная ВПП первого класса длиной около двух километров. Предположительно, помпейский запасной аэродром. Нуждаемся в помощи. Шарки, личный номер 3506072599032. В случае получения сообщения прошу ответить на резервной частоте для этого часа через три ноль минут. Конец связи"
-Служба информации. Проверить файл Шарки, личный номер... - адмирал продиктовал цифры. В пятиминутный срок мне нужны данные топографической съемки атолла Гольцано за последний год с анализом следов строительной деятельности.
Через десять минут на рабочем столе адмирала лежало два листа мелкой распечатки. Первый был копией досье капитана флотского авиакрыла республики Сэнгамон Лайтин Ирмы Сэмкин, личный номер 3506072599032, личный позывной "Шарки", 1967 года рождения, в котором были отражены наиболее важные факты ее биографии, вплоть до "предполагаемой гибели вместе с самолетом 14.10.1998". Здесь, вроде бы, все сходилось. Уайт-Картер принялся за второй лист. Информации было до обидного мало. Два раза со спутника над Гольцано был замечен дымок, который идентифицировали как туман или низкую облачность. И еще один раз было замечено видоизменение рельефа (посреди старой полосы, якобы, возникла промоина), что отнесли за счет выветривания и действия ливневой воды.
-В условленное время установите связь с Шарки и свяжите ее со мной! - приказал адмирал. Д-да, ситуация! Если это не Шарки, а помпейцы... Кто знает, какой сюрприз они подготовили для соединения Браво? Уайт-Картер опять повернулся к большому обзорному экрану радиолокационной установки. От работы его отвлек писк зуммера в наушниках.
-Сэр, есть связь с Гольцано!
-Запеленговать сигнал. Соединяйте.
В наушниках зашелестело, затем раздался далекий женский голос:
-Я Шарки. Прошу на связь Браво.
-Здесь Браво. Идентифицируйте себя. Ваша фамилия, оба имени, возраст!
-Сэмкин, Лайтин Ирма, три-один.
-Второе имя Вашей матери?
-Елена.
-Наименование школы, где Вы обучались с третьего по десятый класс?
-Николас Дюк Прайвит.
-О'кей, идентификация принята. Мой позывной Орка. Что Вы хотели сообщить?
-Полоса на Гольцано выведена из строя. Мы уронили на нее "Галактику", в самую середину. Требуется помощь нашему экипажу, они сейчас в море, на индивидуальных спассредствах, от двадцати пяти до девятнадцати миль от атолла к юго-юго востоку. Нуждаются в экстренной помощи.
-Кто кроме Вас находится на Гольцано?
-Флэгшип и Титаник - последний серьезно обожжен, в настоящее время под пентоталом. У нас здесь есть помпейский "Катлэсс" с подвесным транспортным контейнером. Попробую воспользоваться им для эвакуации. Прерываю связь, экстренные обстоятельства!!! Связь через шесть-ноль минут на резервной частоте для того времени. Конец...
Голос сменился потрескиванием атмосферных помех - где-то недалеко бушевала гроза...
...После первого сеанса связи с группой Браво Лайтин спустилась из кабины и вместе с Леграном приступила к детальному изучению своей находки. Легран полез в хвостовую часть "Катлэсса" - попытаться разобраться, почему не заводится правый двигатель, а внимание Лайтин привлек объемистый контейнер под брюхом истребителя. Она постучала по его стенке - он был пуст. Версия о топливном баке отпала. Лайтин посветила фонариком - выяснилось, что емкость представляет собой негерметичный транспортный контейнер. Опустив после короткого изучения его боковую стенку, Лайтин увидела внутри, на дне контейнера, войлочную подстилку, на которой лежал огромный надувной матрас. Значит, помпейцы использовали эту древность для перевозки людей, а потом просто-напросто бросили ее.
За полчаса Лайтин осмотрела самолет в деталях. Выяснилось, что боекомплекта у пушек нет, а баки, судя по мерным линейкам, а не по прибору в кабине, полны едва на треть. Вся гидравлика и поверхности управления работали. В это же время Легран подсоединил отвалившийся клеммник зажигания к двигателю, не желавшему запускаться. Пискнул таймер на часах Лайтин - пора было выходить на связь с Браво. Она влезла в кабину и перенастоила радиостанцию по памяти на резервную частоту.
Конечно, ее, как и любого нормального человека, обозлила процедура опознания, но она понимала всю ее важность, особенно учитывая то обстоятельство, что ее считали уже погибшей. Лайтин сообщила все наиболее важные с ее точки зрения факты последних полутора часов, включая приблизительное местоположение экипажа "Галактики" и состояние полосы на атолле. Вдруг воздух над островком наполнился грохотом турбин. Лайтин оборвала передачу, назначив следующий сеанс через час.
Над Гольцано на небольшой высоте прошел крупный самолет. Увидев на фоне начинающего сереть небосвода характерное треугольное крыло и четыре бледно-рыжих круга пламени в его соплах, Лайтин опознала "Хастлер". Все-таки он прорвался!
Самолет заложил вираж и скрылся из виду, ревя турбинами. Он явно заходил на посадку. Вскоре Лайтин и подбежавший к ней Легран увидели бомбардировщик вновь - он полого снижался к полосе, выпустив шасси и освещая пространство перед собой белыми галогеновыми посадочными фарами.
-Ну, вот тебе и конец, сволочь!..- пробормотал Легран.
Летчик "Хастлера" приглушил двигатели, теперь они не ревели, а тихо свистели. С гулом бомбардировщик прошел в нескольких метрах над "Катлэссом" и взвизгнул колесами по полосе. И тут его фары высветили возвышающуюся посреди полосы покореженную "Галактику". Летчик "Хастлера" немедленно включил форсаж, чуть не сдув "Катлэсс" вмести с Лайтин и Леграном, но было уже поздно... Шасси не успели оторваться от бетона, набрать двадцать метров высоты, чтобы перепрыгнуть через труп "радарного пикета", "Хастлер" уже не смог. Остроносый фюзеляж бомбардировщика врезался в горб фюзеляжа "Галактики" и - все потонуло в грохоте взрыва... Лайтин и Легран, прикрыв глаза ладонями, наблюдали, как в адском пламени погребального костра окончательно пропадает их самолет в смертельном объятии со своим врагом... По полосе растекался пылающий керосин. Исковерканный фюзеляж "Хастлера", лишившись крыльев и киля, с грохотом проткнул "Галактику" и покатился по бетону, окончательно теряя форму и разваливаясь...
-Титаник! Он же изжарится!!! - вскрикнул Легран, кидаясь вперед. Лайтин последовала за ним. В белом свете гигантского пожара рельефно высвечивались все пальмы маленького атолла...
...Джонни пребывал в липком сне, полном горечи и кошмара. В этом сне он заново переживал потерю Лоры. Кроме того, пришло и осознание того, что теперь, скорее всего, зрительные образы будут посещать его лишь в снах. Заканчивалась старая жизнь, где он был счастлив, начиналась другая, полная тьмы и боли. И в ней, в этой новой жизни, он уже никогда не почувствует ласковое тепло Лориного тела, не проведет рукой по ее пушистым волосам. Его котенок, самый добрый и любимый, ушел из его жизни навсегда...
От сна Джонни пробудил жуткий грохот и раскаленный ветер ударной волны, сдувшей с него плед. Жар опалил располосованную трахею, болью отозвался в легких. Джонни понял, что произошло нечто ужасное, и что если он останется лежать на месте, ему не поздоровится. Преодолевая слабость, он перекатился на живот и пополз прочь от источника жара.
Легран был у того места, где они оставили Джонни, первым. Закрывая лицо от полыхающего в каких-нибудь нескольких метрах яркого белого пламени, он не обнаружил ничего, кроме обугленной пальмы. По коралловому песку тянулась бесформенная борозда. Она уходила в темноту, от эпицентра пожара. Махнув рукой подоспевшей Лайтин, Алекс поспешил по следам...
Джонни полз по песку, временами утыкаясь в него лицом и отдыхая. Песчинки скрипели на зубах, сожженное лицо болело, заставляя Джонни время от времени вскрикивать. Он понимал, что пуще всего надо беречь разрезанную трахею, иначе песок попадет прямиком в легкие. В конце концов, после десяти минут такого передвижения, показавшихся ему часами, Джонни перекатился на спину. Сил не было, но не было и испепеляющего жара, от которого ему удалось спастись.
Легран нашел обессиленного Джонни по хрипам, вырывавшимся из его горла. Поднять его не было никакой возможности, поэтому летчики волоком потащили пострадавшего в сторону, где освещаемый отблесками пожара, гордо задрав нос, стоял "Катлэсс"...
...К пяти часам утра на аэродромы острова Гагрида, на которых скопилось множество самолетов для нанесения второго удара по Сэнгамону, обрушились крылатые ракеты с боеголовками объемного взрыва. Огненные вихри обратили в металлолом сотни и сотни "Корсаров", "Скайуорриеров", МиГов, "Фантомов", "Фаньтаней" и прочих музейных образцов авиационной техники. Устаревшие помпейские зенитные ракеты "Бладшот" и "Хок" были бессильны что-либо сделать с небольшими сверхзвуковыми смертоносными снарядами, подлетавшими к цели на малой высоте и прямо над ней делавшими высокую "свечку". В ее верхней точке боеголовка ракеты отваливалась и начинала медленный спуск на парашюте, распыляя в воздухе сотни килограммов объемно-детонирующей смеси. Распылив все, боеголовка поджигала созданное ею же облако - срабатывал дистанционный взрыватель - и вся масса горючего облака вспыхивала, всасывая в себя воздух, создавая у земли вакуум, убивая, корежа и калеча... Еще не погасли пожары, а на заранее намеченные точки над Гагридой вышли "Русланы", сбросив в полном составе 141 аэромобильную дивизию гардемарин "Хант Энгри" вместе с легкими боевыми машинами и вертолетами. Успешному десантированию способствовал плоский и ровный рельеф острова. Быстро приведя технику в боевое состояние, гардемарины ринулись в наступление. Оставшиеся после ракетного обстрела редкие очаги сопротивления безжалостно подавлялись, помпейские военнослужащие поголовно уничтожались - гардемарины знали о бомбардировке Спэйсера и гибели там пятидесяти двух тысяч мирных жителей. К десяти утра следующего дня была очищена от противника территория всех двенадцати аэродромов, "Хант Энгри" закрепилась на них и стала создавать опорные пункты. С Гагридой, как помпейским "непотопляемым авианосцем", было покончено. Но трое на атолле Гольцано могли лишь догадываться об этом, когда на рассвете над ними стали неумолчно реветь реактивные двигатели сэнгамонских бомбардировщиков "Армагеддон". Грузные машины шли довольно низко, тройками, построенными в клинья. В свете раннего утра под их крыльями можно было разглядеть гроздья крылатых ракет. Через некоторое время тем же эшелоном за бомбардировщиками проследовали "Русланы".
Остаток ночи у Лайтин и Леграна выдался горячим. Сначала они, дотащив Джонни до "Катлэсса", уложили его в грузовой контейнер, где с пострадавшим вряд ли могло случиться что-нибудь плохое. Затем, взяв стремянку, летчики стали приводить в порядок свернутую законцовку крыла. Часть ее пришлось оторвать, другая часть встала на место. Теперь на самолете можно было попробовать улететь. Лайтин вновь перенастроила рацию и связалась с авианосной группой "Браво":
-Шарки вызывает Орку. Орка, ответьте!
-Здесь Орка. Имеем сообщение. Ваш экипаж на настоящее время обнаружен. Наши вертолеты занимаются спасательными операциями. Как ваши дела?
-Мы привели самолет в порядок. Готовы вылететь. Можете ли вы нас принять?
-Позитивно. Вы имеете опыт посадок на палубу?
-Нет. Флэгшип имеет.
-С тем, чтобы отпали все возможные проблемы с идентификацией, высылаем для вас эскорт - истребитель "Элиминэйтор". Взлетайте после установления визуального контакта с ним. Связь с летчиком - по восьмому основному каналу. Что-нибудь еще?
-Нет, это все. Конец связи.
-Конец связи... Удачи, Лайти! - на этом связь прервалась. Лайтин не хотелось уступать первенство своему второму пилоту - она никогда и ни с кем не привыкла делиться авторитетом. Но она отчетливо представляла себе, что у нее не хватит опыта посадить такую норовистую машину, как "Катлэсс", на палубу авианосца. Поэтому она без лишних обсуждений уступила Леграну место в кабине.
Через полчаса с северо-востока появился черный "Элиминэйтор" и сделал два круга на небольшой высоте над атоллом. Заметив "Катлэсс" на полосе, посреди которой дымились искореженные до неузнаваемости груды обломков, он покачал крыльями.
-Здесь Флэгшип. Вызываю истребитель с группы "Браво".
-На связи. Мой позывной Призрак Оперы. Флэгшип, взлетай и пристраивайся, идем домой. Да, понаделали же вы тут дел!
-Так получилось... Выруливаю к взлету.
Лайтин поморщилась от усилившегося рева двигателей. "Катлэсс" начало потряхивать. Легран решил взлететь, развернувшись у самой груды обломков, в сторону, противоположную той, откуда они с Лайтин зашли на посадку на "Галактике". Лайтин лежала в абсолютной темноте в транспортном контейнере. Над ней ревели двигатели "Катлэсса". Рядом с ней хрипел впавший в беспамятство Джонни. Когда самолет пришел в движение, на Лайтин навалился острый приступ клаустрофобии...
...Легран лихо развернул "Катлэсс" у самых обломков. Плавно перевел двигатели на форсаж, намертво зажав тормоза. Самолет просел на носовой стойке, дрожа, как беговой конь. Но вот тормоза отпущены, скорость начинает расти, перегрузка вдавила тело в спинку допотопного катапультируемого кресла... Неумолимо приближался конец полосы, за которым - песок, если выскочить на него - шасси мгновенно подломятся, а это - смерть... Но вот уже ручка взята на себя, самолет плавно отрывается от бетона, и, поднимая тучи песка реактивными струями, начинает набирать высоту. Легран облегченно вздохнул и потянул рукоятку уборки шасси вверх. Стойки ушли в колодцы, закрылись крышками.
-Здесь Призрак Оперы. Флэгшип, где это ты раздобыл такой замечательный воздушный змей?
-Здесь, на Гольцано, и раздобыли. Помпи, видимо, использовали его в качестве грузовика. Новехонький. Так что - хороший сувенир мы отхватили...
-А что это за обломки на полосе? Ваш?
-И наш тоже... Пока мы здесь торчали, гость пожаловал... Из Спэйсера. Ну и вмазался.
-Понял. Ну и хорошо... У меня невеста в Спэйсере жила... Слыхал, Флэгшип, что эти гады там натворили?
-Слышал только про две бомбы... Какая-то береговая радиостанция передала.
-По предварительным оценкам, пятьдесят две тысячи погибших...
Легран промолчал - что здесь скажешь?! Для этого парня любые слова утешения - только соль на рану. Наверняка, его девушка или погибла, или облучилась... Ведь Спэйсер - городок небольшой, всего-то тысяч на шестьдесят жителей... Да еще космодром. И черт с ним, с космодромом - но Легран знал, что помпейцы, питавшие генетическую ненависть к Сэнгамону - своему старому сопернику, кости в горле, мешавшей экспансии по островам Тихого океана, во время многочисленных войн старались нанести максимально-возможный урон именно мирному населению. Вот теперь они пустили в ход и атомное оружие. Он почти не сомневался, что летчик "Хастлера" избрал мишенью именно городские кварталы, а не сооружения космодрома, имевшего, без сомнения, гораздо большее военное значение. "Убей как можно больше врагов!" - был лозунг помпейской армии еще с 19 века, несмотря на то, что уже шесть раз Помпейская империя, полуварварская страна, перенявшая самое худшее у своих соседей - Соединенных Штатов, России и Японии - именно из-за этого принципа терпела поражение в войнах с Сэнгамоном. Основные удары всегда наносились именно по гражданским объектам, что, во-первых, сберегало военный потенциал Сэнгамона, а во-вторых, выводило сэнгеров из состояния душевного равновесия. В ходе последней войны с Помпеей, разразившейся в пятьдесят четвертом году, в ответ на полное уничтожение населения острова Северная Колумбия ковровыми бомбардировками и химическими атаками, сэнгамонские воздушные и морские десантники-гардемарины (в том числе, и из "Хант Энгри") высадились на Помпейском побережье и набросились на враждебную армию, как демоны. Несмотря на неплохую подготовку армии метрополии, помпейцы потерпели сокрушительное поражение. На фонарных столбах вдоль шоссе Дарметт - Помпей раскачивались трупы помпейских военнослужащих, развешанные там гардемаринами, вершившими свою "злую охоту".
В ответ на обвинения в жестокости при обращении с пленными, Сэнгамон разослал по всему миру рулоны кинопленки с запечатленными на ней изувеченными детскими трупами со вспоротыми животами и вырезанными гениталиями - итогами "развлечений" помпейских десантников в североколумбийском городе Блок-Айлэнд. После этого общественное мнение в отношении республики Сэнгамон резко переменилось. В пятьдесят шестом году был заключен мирный договор с участием США, СССР и Англии, по которому Помпее запрещалось иметь вооруженные силы численностью более ста тысяч человек, а также производить, закупать, иметь на вооружении и применять любое оружие массового уничтожения... Договор неукоснительно выполнялся до начала девяностых годов, когда в Помпее произошел переворот, в результате которого к власти пришел генерал Эмум Плалет, известный реваншист и "ястреб", тут же начавший проводить политику милитаризации страны. Естественно, мирный договор был денонсирован с молчаливого согласия США и при полном невмешательстве России, у которой было по горло своих внутренних проблем...
...Управляемый Леграном "Катлэсс" благополучно совершил посадку на палубу третьего авианосца соединения "Браво" - "Валькирии". Лайтин и Джонни извлекли из контейнера, и уже через четверть часа после этого обожженный Джон Уолтер Веспер, позывной "Титаник", лежал на операционном столе в госпитале "Валькирии". Дав общий наркоз, хирург Джеймс Клостерман раскрыл разрез на трахее, удалил оттуда набившийся песок и пыль, а затем занялся очисткой лица от въевшегося плавленого пластика и струпьев...
...-Бедный паренек! Конечно, зрение к нему возвратится, несмотря на ожоги сетчатки, но вот лицо, боюсь, погибло окончательно...- сказал флотский хирург Лайтин и Леграну вскоре после того, как закончил операцию.
-Можно к нему? - спросил Легран.
-Немного позже. Вообще-то, он отличается бычьим здоровьем, и с ним, разумеется, все будет хорошо, но просто сейчас еще не отошел наркоз. Приходите через три - четыре часа...
Летчики вышли из лазарета и двинулись в сторону кают вертолетчиков-спасателей - договориться о перелете на "Фьюри", чтобы встретиться со спасенным экипажем "радарного пикета".
Вновь встретившись со своим экипажем, в полном составе спасенным вертолетчиками с "Фьюри", Лайтин воспрянула духом. Несколько человек довольно сильно пострадало, но главное - все были живы и на ногах! Сакинава, чье лицо было полностью замотано бинтами, лишь черные раскосые глаза поблескивали среди белой марли, полетел на "Валькирию" вместе со своими командирами - повидать напарника, которого он так и не смог спасти. Ранним вечером Лайтин, Легран и Сакинава вошли в палату к Джонни.
Джонни выглядел куда хуже Сакинавы - под красными лоскутами пересаженной кожи едва угадывались черты лица. Лайтин внутренне содрогнулась - как-то их Титаник будет выглядеть после того, как кожа приживется?.. Глаза Джонни были прикрыты марлевыми тампонами.
-Кто здесь? - едва слышно спросил он с присвистом из разрезанной трахеи, заслышав шаги.
-Это мы. Флэгшип, Шарки и Сакура.
-Сакура? Как ты?
-Нормально. Правда, физиономию порезал...
-Товарищ по несчастью... Спасибо тебе, Юри.
-Да брось ты, Титаник.
-Много наших потеряли?
-Наоборот. Все спасены. - ответил Легран.
-Много пострадавших?
-Пара сломанных рук, несколько фингалов и порезов. Все на ногах... Кроме тебя.
-А со мной что? - задал Джонни самый страшный для себя вопрос - Глаза пропали?
Лайтин взяла его за руку:
-Титаник, ты знаешь, что я никогда не лгу во спасение?
Джонни слабо кивнул.
-Ну, так слушай. С твоими глазами все в порядке. А вот веки и все лицо - сгорели. Сейчас ты очухался от наркоза после операции по пересадке кожи. Когда заживет, можно будет сделать пластическую операцию, и будешь почти как новенький, только в благородных шрамах. - Лайтин несмело улыбнулась.
-Спасибо, ребята... Спасибо, Лайти! Простите меня, наверное, сейчас я немного посплю... Очень хочется.
-Конечно. Выздоравливай, Титаничек. Пива выпьем. Удачи. - Все трое поочередно коснулись правой руки Джонни и вышли из палаты. Лайтин только сейчас осознала, что Джонни назвал ее не ее позывным, а по имени.
...Подводня лодка "Айтрама" была первым кораблем Помпейского флота, оснащенным атомным реактором. Построенная в далеком шестьдесят девятом году, она уже устарела - кавитирующий винт и паровая турбина на полных ходах шумели на пол-океана. Но главный "козырь" "Айтрамы" - огромные торпеды с дальностью стрельбы в сорок пять километров и зарядом взрывчатки, способном оторвать нос или корму линейному крейсеру - по-прежнему оставались наиболее мощным оружием в своем классе. Именно эти громадные сигары, в количестве шести штук, вырвались из торпедных аппаратов "Айтрамы" и устремились к дымам соединения "Браво", показавшимся на горизонте... Они шли на большой глубине и не оставляли за собой следа, приводимые в движение электрическими моторами...
...В правый борт "Валькирии", к носу от мидель - шпангоута, попала одна из помпейских торпед. Корабль приподняло в воде, затем он грузно осел. Перебило киль, в пробоину размером с ангарные ворота хлынули тысячи тонн воды. Полторы сотни человек было убито на месте. Разрушения затронули пять палуб корпуса гигантского корабля. Даже кромка полетной палубы в районе взрыва вздыбилась вверх. В ангаре запылали истребители. Под их крыльями висели бомбы... Раздались новые взрывы. Остановились турбины - выбило их предохранители. Корабль лишился хода.
Джонни находился в изоляторе лазарета, как раз над тем местом, в которое попала торпеда. Массивный стальной стрингер, поддерживавший верхнюю палубу, выгнулся дугой, а затем рухнул вниз, прижав Джонни к кровати и сломав ему ребра...
Адмирал Уайт-Картер оставил для помощи "Валькирии" тяжелый крейсер "Лефорт Ридж", развернул свое соединение на юг и приказал на полной скорости покинуть опасный квадрат. Вертолеты с "Фьюри" устремились на поиски подлодки...
Крейсер спустил все свои шлюпки, а затем подошел к борту "Валькирии", накренившейся и заметно осевшей носом. Командир "Риджа" коммодор Шатобриан Тэйх вызвал на связь командира "Валькирии" Джема Брюса:
-Джем! Здесь Шато. Каковы повреждения? Тонете?
-Нет. Переборки держат. Приняли около полутора тысяч тонн воды, но сейчас насосы справляются. Требуется аварийная партия - у нас много народу блокировано в нижних помещениях. Попробуем дать ход. Помогите пожарными стволами...
Через десяток минут с кормовой площадки "Лефорт Риджа" взлетел вертолет, везя на поврежденный авианосец аварийную партию. Струи пены из шлангов "Риджа", поданных на палубу "Валькирии", стали извергаться в ангары авианосца...
Еще через час на пробоину удалось завести пластырь. К этому времени "Валькирия" уже могла дать ход. Корабли десятиузловым ходом направились к сэнгамонским берегам.
К этому моменту "Айтрамы" уже не существовало - одна за другой лодку настигли три управляемые торпеды с вертолетов, расколовшие ее корпус. На поверхность поднялся огромный пузырь воздуха, затем по воде расплылось пятно соляра и смазочных масел.
На палубе "Валькирии" рядами лежали трупы. Среди них был и Джонни - его извлекли из завала с помощью домкратов. Несмотря на проткнутые сломанными ребрами легкие, молодой человек был еще жив. Спасатели, не услышав дыхания, положили его вместе с мертвецами - обожженными, задохнувшимися, захлебнувшимися, покалеченными, разорванными...
Наступила ночь. По приказу коммодора Брюса у мертвецов были собраны личные жетоны. К одиннадцати часам вечера был подготовлен список погибших - сто пятьдесят девять душ... В эфир полетела телеграмма с перечислением фамилий и личных номеров погибших. Среди них была и фамилия Веспер. Телеграмма заканчивалась словами: "Принято решение о погребении погибших по морскому обычаю. Подписано: коммодор Джемайс Брюс, коммодор Шатобриан Тэйх".
...Двое матросов погребальной команды схватили Джонни и поволокли его к доске, покрытой сэнгамонским флагом. Стояла глубокая ночь, палуба "Валькирии" была погружена в почти полный мрак, лишь несколько тусклых синих ламп, чей свет не был виден уже за несколько сотен метров, освещали ее. Без особого почтения полумертвые от усталости матросы плюхнули тяжелое тело на доску. И в это время один из них услышал слабый хрип.
-Погоди, Кэрти... Ты ничего не слышал?
-Нет, ничего... Валим его. Тяжеленный, зараза!
-Погоди! Кажется мне, он живой.
Матрос схватил Джонни за запястье.
-Так и есть!
-Э, Билли, да ты прав! Вон, у него горло разрезано, он этой дыркой дышит.
Джонни оказался в Грэндтайдском Мемориальном госпитале, куда его вместе с полутора десятками тяжело раненых доставили на транспортном вертолете. Утром следующего дня над ним уже колдовали хирурги. В документах он фигурировал, как "неопознанный раненый с "Валькирии" - ведь его личный жетон был изъят перед похоронами. Две недели он провел в забытьи под транквилизаторами, отходя после тяжелейшей операции. Тем временем, родителям Джонни пришла похоронка и орден Титановой Звезды в коробочке черного дерева. Им была назначена пенсия за погибшего сына... А война шла своим кровавым чередом. После "зачистки" острова Гагрида дивизия "Хант Энгри" осуществила карательную экспедицию в Помпею. В течение двух суток тактическими боеприпасами объемного взрыва была уничтожена главная военная база южного побережья Помпейской империи – Уайлат - и прилегающие населенные пункты. В море вышел весь линейный флот Сэнгамона. Бронированные чудовища встретили некоторое сопротивление помпейского флота, которое, впрочем, носило довольно неорганизованный и слабый характер. Потопив три помпейских ракетных корвета и потеряв один свой эсминец эскорта, линкоры медленно двинулись вдоль побережья вражеской страны, обращая в щебень и мусор все прибрежные города. Рейд закончился, когда флагман сэнгамонского флота - линкор "Стронгхолд" - подорвался на донной мине. Операцию свернули. Помпейский представитель в ООН заявил о негуманных методах ведения Сэнгамоном войны, после чего подвергся унизительной обструкции - ему напомнили о том, с чего началась эта война. Помпеец попытался вытребовать посылки в зону боевых действий ООНовских миротворцев, на что ему резонно ответили, что Помпея сама спровоцировала применение оружия массового уничтожения, вследствие чего миротворцы будут подвергаться чрезмерной опасности.
Через десять дней после начала войны все промышленные и сельскохозяйственные объекты Помпеи подверглись налетам стратегической авиации Сэнгамона. Нависла угроза голода. Оставшиеся бомбардировщики помпейских военно-воздушных сил отправились в самоубийственный рейд на Сэнгамон - на обратный путь у них просто не хватило бы топлива. Все они несли ядерные бомбы - те, что остались после атаки Уайлата. Но система противовоздушной обороны Сэнгамона сработала четко, и в район столицы сумел выйти один - единственный "Хастлер". Удача отвернулась от него: сброшенная бомба, видимо, по невнимательности наземного персонала, готовившего самолет к вылету, стояла на предохранителе, она пробила десять этажей здания газеты "Ферст Нэйшн" и застряла в бетонном перекрытии, так и не взорвавшись... "Хастлер" же попытался врезаться в жилой массив Скэйтсмэн, но был сбит ракетами истребителя - перехватчика и упал в Колумбийский пролив.
Помпея все больше и больше истекала кровью. Сэнгамон имел гораздо более совершенную военную технику, противопоставить которой Помпея почти ничего не могла. План закончить войну одним внезапным ядерным ударом не сработал. В Помпейском генералитете назревало недовольство. На четырнадцатый день боевых действий генерал Эмум Плалет был убит на секретном заседании генерального штаба. Военный синклит, взявший власть, немедленно запросил перемирия. На рейде Дарметта вновь появилась линейная эскадра Сэнгамонского флота. Перемирие было заключено на борту линкора "Морт" тридцатого октября тысяча девятьсот девяносто восьмого года.
Первого ноября в Сити оф Сэнгамон состоялся парад победы. По центральной улице города - Дюк Стрит - под звуки марша "Броня" прошли десантники дивизии "Хант Энгри". Над городом ревели двигатели самолетов. С моря гремели залпы салюта с боевых кораблей...
...Джонни вернулся к реальности. Перед глазами стояла чернота. Тело тупо болело. Джонни попытался сосредоточиться на звуках, вырвавших его из сна. Это был марш "Броня"...
-Сестра!.. Кто-нибудь... Подойдите, пожалуйста!.. - прохрипел он.
Кто-то подбежал к нему.
-Что? Что-то не так, больной?
-Откуда эта музыка?
-Это? Это телевизор. Победа! В столице парад.
-Сестричка, скажите, мне уже можно открыть глаза?
-Подождите еще... Сейчас я подойду.
Пожилая медсестра выбежала из палаты. Через несколько минут она вернулась с доктором.
-Здравствуйте. Я ваш лечащий врач. Меня зовут Уолт Крой. Как Ваше имя?
-Джон. А что, мой жетон...
-Ваш жетон был изъят, так как вас посчитали мертвым, и чуть было не похоронили. Так что жить будете долго.
-А что со мной произошло? Почему грудь болит?
-Вы находились на авианосце "Валькирия", когда в него попала помпейская торпеда. Вы этого не помните?
-Дело в том, что я находился в лазарете "Валькирии". С глазами...
-Ага, вот в чем дело... Мы-то недоумевали, почему у вас незажившее лицо после пересадки кожи. Тамошний медперсонал весь погиб.
-А теперь оно как?
-Основательно поджило. Вы хотите, чтобы вам сняли повязку с глаз?
-Если можно.
...Через час Джонни, блаженно улыбаясь безгубым ртом, хоть эта улыбка и доставляла ему боль, смотрел на экранчик небольшого переносного телевизора, укрепленного над его кроватью. Под бравурные звуки Вестервальдского марша по центральным улицам Сити оф Сэнгамон - Дюк, Электрик, Андербей, Короля Джонатана Пятого - шли колонны одетых в пятнистую полевую форму десантников. Ликующая толпа заполняла тротуары. Флаги, улыбки, цветы... Джонни успокаивался. Победа. Слава Богу.
-Сетричка, какое сегодня число?
-Первое ноября. Может быть, Вам лучше отдохнуть?
-Уже наотдыхался. Такое пропускать нельзя. Кстати, а Вы не слышали, сколько меня еще здесь продержат?
-Врач говорил, еще месяц - полтора, не меньше.
-Простите за дурацкий вопрос... На меня сейчас можно смотреть без содрагания?
-Можно, милый, можно. - соврала медсестра. Ей было не привыкать к виду людей с пересаженной кожей на лице. Но когда не осталось ни единого живого места... Она недоумевала, как этот парень смог при таких ожогах сохранить глаза.
Джонни понял, что медсестра кривит душой.
-Скажите, а что-то можно сделать? Я имею в виду, чтобы народ на улицах не шарахался?
Сестра уверенно кивнула:
-Да, разумеется. У нас в больнице неплохое отделение пластической хирургии. Вот немного оправитесь - там вас подлатают.
Джонни умолк, погрузившись в обдумывание своего теперешнего положения. Он изуродован, возможно, стал инвалидом. Родителям наверняка сообщили о его гибели. У отца слабое сердце, этого удара он может не перенести. Хотя - стоит надеяться на лучшее. Лора? Ей, бесспорно, лучше будет остаться вдовой. Кстати, интересно, мобилизовали Дэна или нет? Весьма вероятно, что этот прохиндей купил себе справку о плоскостопии или каком-нибудь хроническом воспалении скелетонканиса.
...На экране телевизора тем временем показалась набережная Франт, вдоль которой парадным строем вытянулись корабли Сэнгамонского флота. Джонни узнал "Варяг", "Фьюри". На их палубах стояли в парадной линейке самолеты. Вдруг диктор, захлебываясь восторгом, сообщил, что на борту "Варяга" находится трофейный помпейский истребитель "Катлэсс", на котором герой только что закончившейся войны Александер Легран вывез "из помпейского плена" двух своих товарищей. Джонни усмехнулся. Он понял, к кому можно обратиться за помощью в осуществлении плана, очертания которого стали смутно вырисовываться в его голове.
-Сестричка?
-Да, сынок?
-Скажите, как здесь с телефонной связью?
-Для вас - всегда пожалуйста. Радиотелефон.
В палату заглянул врач:
-Как дела, Джонни? Спать не хотите?
-Пока нет, спасибо.
-Вам нужно побольше отдыхать. Иначе не поправитесь. Кстати, а как Ваша фамилия?
-У меня странная фамилия, док. Титаник.
-Титаник? Ну что ж, будем считать, что Вам повезло несколько больше, чем Вашему тезке. У Вас есть родственники?
-Нет. Только друзья. Я вот как раз хотел, чтобы мне разрешили связаться с ними. Сказать, что я жив...
-Хорошо. С этим нет проблем.
-Простите... А в каком городе мы сейчас находимся?
-В Грэндтайде. В Мемориальном госпитале. Палата одиннадцать - тринадцать.
-Спасибо.
А по телевизору диктор зачитывал список погибших. Сестра принесла Джонни телефон-трубку. Убрала громкость. Джонни продиктовал ей номер офицерских казарм Грэндтайдского округа ПВО. Когда раздался гудок вызова, сестра осторожно поднесла трубку к уху Джонни. Ответил дежурный.
-Офицерские казармы.
-Могу я говорить с капитаном Сэмкин, позывной Шарки?
-Момент... Нет, она в отпуске, дома. Что передать?
-Спасибо, ничего... Хотя - оставьте ей записку, что Джонни Титаник находится в Грэндтайдском Мемориальном госпитале, палата одиннадцать-тринадцать.
-...Мемориальном госпитале. Одиннадцать-тринадцать. О'кей, сэр, будет сделано.
Джонни поблагодарил сестру и тут же уснул - события последних двух часов вымотали его.
...Через неделю Джонни чувствовал себя гораздо лучше. Его перестали пичкать транквилизаторами, хотя по-прежнему в вене торчала игла капельницы, а за спинкой кровати попискивал прибор, фиксирующий пульс и ритм дыхания. Молодой человек был еще слишком слаб, чтобы читать, его основным развлечением был телевизор. Фильмы на героико-патриотическую тематику сменялись кадрами хроники. Джонни видел застывший сплавившийся песок пустыни Грэйт Сэндс в районе погибшего города Спэйсер, искореженные останки помпейских самолетов, авианосец "Валькирия" с огромной раной в борту, стоявший в доке в Рокстоне, свинцово-серую громаду линкора "Морт" на глади Дарметтского рейда. На заднем плане виднелся город, в котором бушевали пожары. Восемь колоссальных стволов линкора выплюнули снаряды… В следующем кадре помпейские генералы в серой парадной форме подписывали акт перемирия под сенью этих огромных орудий. Показали и атолл Гольцано с секретной помпейской взлетной полосой, посреди которой бесформенной обугленной горой лежали остатки его самолета в обнимку с убийцей города Спэйсера - помпейским сверхзвуковым "Хастлером". Диктор в общих словах рассказал о том, что произошло с самолетом Лайтин Сэмкин и о том, как Легран вывез "своего командира и еще одного раненого товарища" с Гольцано на оказавшемся на атолле помпейском "Катлэссе". Потом кадр сменился, и Джонни чуть не вскрикнул от удивления - на экране появилась улыбающаяся физиономия Леграна, увенчанная копной рыжих волос. Он помахал в камеру рукой и стал по приставленной стремянке забираться... в кабину "Катлэсса", теперь уже несущего сэнгамонские обозначения. "Вы можете видеть героя этого эпизода, Александера Леграна, со своим трофеем! - заливалась соловьем дикторша - Самолет чудом уцелел после атаки авианосца "Валькирия" помпейской подводной лодкой, и в настоящее время перешел в собственность отважного летчика. Вы не боитесь на нем летать, Алекс? - завернутая в поролон труба микрофона уперлась в рот Леграна - Нет, конечно, не боюсь! Эта машина выручила меня и двух моих друзей. Я думаю, что мы с ней друг друга прекрасно поняли."
В кадре появилась смазливая мордашка репортерши Оливии Шерман: "Один из этих людей, вывезенных стормером Леграном с враждебного атолла, оператор компьютера Джонни Веспер, потом погиб на "Валькирии". Это был первый человек, обнаруживший атакующие помпейские самолеты в ту страшную ночь, когда был разрушен Спэйсер. - на экране появилась фотография его, Джонни, в траурной рамке - одна из лучших, свадебная. Правда, Лору отрезали. - Его посмертно удостоили высшей военной награды - ордена Титановой Звезды. Мы все скорбим по Джону Весперу и всем тем, кто отдал свои жизни во имя нашей родины. - правда, в полном энтузиазма голосе Шерман совсем не чувствовалась скорбь. А репортерша уже щебетала о "героическом рейде линейного флота Сэнгамона к берегам противника".
"К пирогам противника" - с неизъяснимым отвращением пробормотал Джонни.
-Мистер Титаник? К вам посетительница. - дежурившая в этот день молоденькая медсестра так и не смогла привыкнуть к лицу Джонни. Она никогда не смотрела ему в глаза, хотя обращалась всегда вежливо и уважительно.
-Я готов, Элли. Прошу Вас, выключите телевизор.
"Скорее всего, Шарки..." - подумал Джон. Это действительно оказалась Лайтин. Одетая по гражданке, в черный джинсовый костюм и белоснежную водолазку, она оказалась очень привлекательна.
-Джонни?
-Да. Привет, Лайти.
-Слушай, почему ты у них значишься, как Титаник?
-Присядь. И прошу, не откажи мне, помоги.
-Глупо. Когда это я отказывала тебе в помощи?
-Просто у меня к тебе странная просьба. Во-первых, давай договоримся - Джон Уолтер Веспер действительно погиб. Так будет гораздо проще.
-Кому?
-Ты знаешь, от меня ушла жена.
-Когда это?
-Перед тем, как мы взлетели... Тогда.
-Блядь. Шлюха паршивая. Прости, Джонни, но по другому не скажешь! - прокомментировала Лайтин.
-Не суди строго. Возможно, моей вины здесь куда больше, чем ее. Так или иначе, лучше бы ей остаться вдовой. Я теперь Джонатан Смитсон Титаник. Анкетные данные можно оставить теми же. Теперь дальше. Ты говорила, что можешь влезть в армейскую компьютерную сеть?
-Предположим...
-Подчисти там, если это возможно, и сделай так, чтобы на мое новое имя был файл. Насколько я понимаю, с этой мобилизацией - демобилизацией твоя задача будет совсем легкой.
-Да... - медленно кивнула Лайтин - Сочиним тебе биографию... Стоп! А родные?
-Отсутствуют.
-А твои родители? Я имею в виду, настоящие.
Джонни задумался. После минутного молчания он сказал:
-Все же, я полагаю, что лучше будет поставить их в известность. Только сделай это лично. Без указания, где я. Можешь только сказать, что я поджарил себе морду. Если пойдут расспросы, жми кнопку "Я дурак". Они живут здесь, в Грэндтайде, Хилл лэйн, 127. Когда подлатаюсь - сам выйду с ними на связь. И еще. Постарайся убедить их, что искать меня пока что не стоит, в моих же интересах. Придумай что-нибудь!
Лайтин пообещала выполнить все просьбы Джонни. Оставив другу три баночки черной икры, она откланялась.
Вернувшись в казармы, Лайтин переоделась в форму, и прошла в свой рабочий кабинет. Сев за компьютер, она вошла в армейскую сеть по учету личного состава и, набрав хакерский код, стала создавать файл на Джонатана Смитсона Титаника, родившегося 9 апреля 1969 года в Грэндтайде, остров Северный Сэнгамон, потерявшего родителей в результате автокатастрофы в 1971 году, учившегося в частной школе-интернате Николас Дюк, затем закончившего Военно-Морскую академию в городе Нью-Одесса, получившего в 1991 году звание старшего лейтенанта ВМС Сэнгамона со специальностью "Обслуживание электронных систем и программирование". В графе "Последнее назначение" Лайтин обозначила: "АВУ "Валькирия", электронщик". В графе "Специальные отметки" появилась надпись: "Погиб 15.10.1998". После постановки авианосца в ремонт его экипаж был расформирован и рассеян по другим кораблям и береговым объектам, так что даже в ходе тщательного расследования истину о службе мифического Джонатана Титаника на этом корабле установить было практически невозможно. Затем она вошла в сэнгамонскую открытую компьютерную сеть и соединилась с архивами Военно-Морской академии и школы Николас Дюк. Выяснила, что в академии компьютерный учет выпускников ведется с 1993 года, а в школе и архива-то нет. Вздохнув с облегчением, Лайтин выключила компьютер и взяла телефонную трубку.
На другом конце линии долго не отвечали; Наконец, она услышала знакомый голос:
-Слушаю...
-Божья Вагонетка? Это Лайтин Сэмкин.
-А! Привет, Свой Парень! Где пропадала так долго? Рад тебя слышать... А то до нас дошли слухи, что ты оказалась в беде в первый же день катавасии.
-Было дело. Слушай, тут надо помочь одному хорошему парню.
-А с этим-то что?
-Не по телефону. Давай встретимся сегодня в десять вечера в нашем баре. Как ты к этому относишься?
-А ты еще не разлюбила крепкий эль?
-Такое не разлюбливается.
-Тогда - заметано! Пока, до встречи.
-Пока...
...Бар "Осирис" находился на окраине Грэндтайда, в районе, где основной застройкой были дешевые кемпинги, мотели и туристические базы. Летом, в сезон отпусков, население райончика вырастало раз в пятьдесят. Но сейчас можно было пройти по главной улице пригорода километр-полтора, не встретив ни единого человека. Лайтин припарковала свой мотоцикл на бесплатной стоянке у бара и вошла в кондиционированный прохладный полумрак заведения. За столиком в углу зала сидел огромный богатырского сложения человек в черной футболке и джинсах. Бармен томился за стойкой; больше посетителей не было, и, как поняла Лайтин, сегодня уже не предвиделось. Гигант оторвал взгляд от литровой кружки красного эля "Санкт-петербургский специальный", быстро поднялся из-за своего столика и пошел к Лайтин, раскрыв объятия:
-Свой Парень! Рад видеть!
-Привет, Борис! Рада, взаимно.
Лайтин заказала литровую кружку эля, тарелку тушеных щупалец осьминога, и уселась напротив Бориса. Гигант забросал ее вопросами. Борис Джулайн был соучеником Лайтин по старшим классам школы. Во время войны он командовал взводом связи в "Хант Энгри", где и получил за свои габариты и разрушительный потенциал прозвище Дюк - Божья Вагонетка. Поделившись друг с другом новостями, молодые люди сообща истребили осьминога. Лайтин перешла к делу.
-Борис, у меня к тебе немного странная просьба. Мне нужен полный комплект документов вот на это имя. Паспорт, водительское, диплом, военная карточка. Фотомордочка может быть любая, требования два - круглое полноватое лицо и темные густые волосы.
-Могу я спросить, зачем тебе это?
Лайтин в двух словах рассказала Борису историю Джонни Веспера. Гигант задумался.
-Под твое слово, Лайти - здесь никакого криминала не заложено?
-С гарантией - нет! Человека так изуродовало, что его нынче опознает любой, кто увидит, даже мельком. Правда, хирурги клянутся, что проделают серию пластических операций, но когда это еще будет.
-Понял. Только не пойму другого - зачем парнишке вся эта джеймсбондовщина? Из-за жены?
-Скорее всего, да. Он, видно, крепко ее любит. Другое дело, что я лично при встрече пару раз приложила бы ее об ближайшую стенку. Подумай - приехать к человеку, отправляющемуся на войну, и сказать, что уходишь к другому!
-Н-да... Ладно, сделаем. Когда надо?
-Недели через две.
-Напряжемся. И кстати...
-О затратах не беспокойся.
-Ну, Свой Парень! Мысли читаешь! Впрочем, это будет стоить не так дорого - около тысячи сэнгов.
Через две недели Лайтин навестила Джонни, и передала ему полный комплект документов.
После того, как Джонни начал ходить, его перевели в отделение пластической хирургии. В канун Нового года молодому человеку довольно сносно восстановили лицо, пользуясь фотографией в его паспорте. В начале следующего года Джонни, получив вполне приличную пенсию от Министерства обороны (сработал файл, созданный Лайтин!), выписался из больницы, вышел в отставку и снял бунгало под Грэндтайдом. Лицо его к этому моменту вновь имело более-менее правильные черты, но молочно-белая кожа лежала на нем сросшимися лоскутами, которые разделялись красноватыми выпуклыми швами. Ни брови, ни ресницы, ни усы, ни борода больше не росли - естественно, учитывая, что их луковицы были удалены вместе с обугленной кожей. Иногда Джонни ловил себя на мысли - чья же все-таки кожа была пересажена на его физиономию? Новое лицо немного пугало его, по временам наводя на мысли о чудовище доктора Франкенште йна. Он никак не мог привыкнуть к своей теперешней внешности.
На новоселье он пригласил Лайтин, Леграна и Бориса, которого знал заочно по рассказам Лайтин. Праздник как-то не сложился - шутки Бориса и Леграна вызывали лишь вежливую улыбку на белом штопанном лице Джонни. В конце концов, гости разъехались. Джонни проводил их до порога своего домика, а затем решительно направился к телефону и снял трубку. Он звонил домой.
Трубку подняла мама:
-Квартира Весперов. Слушаю.
Она всегда так церемонно отвечала на звонки. У Джонни отлегло от сердца: Лайтин или не захотела, или не смогла навестить его родителей и узнать, как у них дела. Он не знал, жив ли отец. Но теперь, услышав знакомое: "Квартира Весперов", он понял, что с отцом все в порядке. Как говаривал Легран, "проинтуичил".
Горло неожиданно свело спазмом. С трудом заставив себя выдавить звук, Джонни произнес:
-Мама?
-Джонни, это ты? Где ты?!!
Говорить стало легче.
-Мам, я жив и здоров. Только... - он запнулся. Не зная, что сказать, он лихорадочно мыслил, как объяснить родителям свое нынешнее положение.
-Джонни, а я знала, что ты жив! И отец тоже знал. Тебя не ранило?
-Мам, у меня сильно обгорело лицо.
-Ты в больнице? Я сейчас же...
-Нет, мам, я уже выписался. Кстати, вам Лора не звонила?
-Ты знаешь, у нее там какие-то шашни с ее хористом...
-Она мне сказала.
-Когда это она успела?
-В тот день... Когда началась война.
-То-то я смотрю... Ну, ладно! При живом муже!
-Мам, погоди!! Послушай меня внимательно! Не вини ее, я, наверное, сам во многом виноват. И вот еще что. Пусть она остается вдовой. Для нее я погиб.
-Нет уж. Пусть разводится с тобой. Почему это тебе необходимо переходить на нелегальное положение из-за того, что Лора...
-Нет, зачем же на нелегальное... Просто у меня теперь другое имя и... совершенно новая внешность. Довольно неприятная и отталкивающая.
-Тебе делали пересадку кожи?
-И кроме того, девять пластических операций.
-А почему бы тебе не переехать обратно домой?
-Масса ненужных формальностей с армией, да и Лора...
-Да причем тут Лора?!
-Притом, что мне не все равно, как она себя будет чувствовать, если я вдруг воскресну. У Лоры своя жизнь, я для нее погиб. Не стоит ее разубеждать. Тем более, что ты же сама поговаривала, мне пора бы подыскать себе отдельное жилье. Помнишь?
Они проговорили полтора часа. Сначала мать, а потом и отец убеждали Джонни, чтобы он отказался от своих планов, но молодой человек был непреклонен. В конце концов, родители согласились хранить тайну своего сына.
Джонни побывал дома. Визит получился довольно неприятный - внешность Джонни делала свое дело. Молодой человек перевез свой компьютер, книги и часть вещей в бунгало. Вскоре он уже работал в известной компьютерной фирме, получая две тысячи сэнгов в месяц. Через три месяца работы он купил автомобиль - угловатый двухтонный "Майнтанк" цвета электрик. Машины такого класса уже давно вышли из моды, но Джонни нравилась солидность и надежность. К тому же, этот автомобиль достался ему по весьма сходной цене. Отказавшись от рассрочки, Джонни внес всю стоимость машины наличными. При покупке он настоял на установке тонированных стекол – его обожженное лицо привлекало бы ненужные взгляды на улице. Чтобы хоть частично скрыть свое уродство, Джонни стал носить огромные непроницаемо-темные очки.
Друзья Джонни - Легран, Лайтин и Борис - часто наведывались к нему в гости. Особенно Джонни сблизился с Борисом - веселый жизнерадостный богатырь проникся к молодому человеку искренней симпатией. Выйдя в отставку, Борис занялся военной историей. Джонни с Борисом могли часами обсуждать достоинства и недостатки того или иного самолета, корабля или танка. С особенным удовольствием они устраивали "войны на карте" по типу командно-штабных учений - с помощью листа бумаги, линейки, ручек и игральных кубиков разыгрывались известные морские сражения прошлого - Цусима, Ютландский бой, сражение в проливе Суригао и другие. Вскоре Джонни пришло в голову создать компьютерный вариант "войн на карте". Борис страстно поддержал эту идею и засел за создание огромного массива данных по боевым кораблям двадцатого столетия. Джонни вышел с предложением о создании программы на руководство своей фирмы. Предвидя большой коммерческий успех, боссы Джонни согласились. Теперь Джонни и Борису помогал целый небольшой отдел, сотрудники которого выполняли всю черновую работу. В качестве консультанта был приглашен коммодор Сэнгамонского флота Шатобриан Тэйх.
Знакомство Джонни с Тэйхом произошло в офисе компьютерной фирмы. Коммодор состоял в дальнем родстве с ее директором Джэем Дэлфи - непосредственным начальником Джонни. Молодого человека предупредили о визите коммодора, но все же встреча оказалась для обоих приятным сюрпризом. Когда Джонни вошел в кабинет начальства, ему навстречу поднялся живой сухопарый человек лет сорока-сорока пяти во флотской форме.
-Мистер Титаник, я полагаю?
-Здравствуйте, господин коммодор.
-Мы не на службе, так что не стоит поминать чины. Шато. Просто Шато.
-В таком случае, я - Джонни.
-Простите, но все же можно мне называть вас Титаник?
Джонни не возражал. Хотя имя коммодора тоже отличалось вычурностью - как потом выяснилось, его родители жаждали сделать из своего единственного сына гениального музыканта, ведь по отцовской линии все Тэйхи до четвертого колена были скрипачами. Имя Шатобриан было дано специально для того, чтобы красиво выглядеть на афишах. Но мальчик еще с детства решительно воспротивился воле родителей и к вящему их негодованию поступил в Военно-морскую академию.
Посреди обсуждения проекта Джонни пережил несколько неприятных минут - Тэйх по ходу разговора упомянул об операции по спасению авианосца "Валькирия", проведенную с участием его крейсера "Лефорт Ридж".
-А ведь вы служили на "Валькирии", Титаник? - спросил Тэйх.
-Только в этом походе. Меня назначили в экипаж военного времени, обслуживать боевую ЭВМ. Там и получил ранение.
-Мне Дэлфи рассказал. А я вот командовал "Лефорт Риджем". Так что были соседями. - сказал Тэйх, снова переходя к обсуждению деталей проекта. В результате двухчасового разговора Джонни и Шато перешли на "ты" и расстались друзьями, как будто были знакомы друг с другом много лет. Было решено следующую встречу по проекту провести с участием Бориса у Джонни дома.
С подключением к работе коммодора Тэйха дело пошло быстрее. Борис, прекрасно знавший устройство боевых кораблей, но ни разу не видевший его воочию, впитывал информацию коммодора, как губка. Через четыре месяца программа была почти готова – отдел Джонни занялся вылавливанием ошибок.
Однажды в июне Джонни случайно оказался в районе, где жила Лора. Он заезжал по делам своей фирмы в компьютерный салон. Закончив свои дела, молодой человек вышел из стеклянных дверей салона, и, не торопясь, направился к стоянке, где его ожидал темно-синий "Майнтанк". И тут его окликнули по имени.
Джонни обернулся. На тротуаре неподалеку от стоянки он увидел мать Лоры - Люсию Мозес.
-Что ж ты своих не узнаешь, зять называется!
-Простите, Люси... - Джонни прикусил язык, но было поздно. Люсия подошла к Джонни и обняла его.
-Живой... Как ты, миленький, Джонни? Господи, ну тебя и изуродовало...- проговорила Люси. Она плакала. - А моя... Дура! Как она могла?! Человек на войну уходит... Муж... А она - к этому красавчику... Слава Богу, живой!
-Люси, дорогая моя, не плачьте, полно, ну, полно! - Джонни гладил тещу по волосам, бормоча бессмысленные слова утешения. Люсия подняла к нему свое залитое слезами лицо. У Джонни тоже защипало глаза.
-Наверное, не стоит вот так... На людях... Пойдем к нам! - проговорила она.
-Там Лора... Нет. - твердо сказал Джон.
Они уселись в "Майнтанк", и Люсия накинулась на Джонни с расспросами. Он умудрялся отвечать самыми общими фразами. Потом разговор зашел о Лоре.
-Добился Дэнни своего - и успокоился. Он же ее не любит... Просто увел у тебя ради спортивного интереса, что ли. Да вот только пришлось им пожениться - у нее ребеночек будет. Пора ей уже рожать, возраст.
-А Дэнни в армию призвали?
-Нет, конечно! Его банк какими-то праведными и неправедными путями его отмазал.
-БАНК?!
-А, да, я же тебе не говорила... Дэн же у нас теперь крупный финансист... Без специального образования. У него какой-то родственник работает в Морском банке - взял на службу. Ну, Дэнни хватом оказался, сейчас уже отделом заведует. А Виктор работу потерял, Серж тоже без дела сидит, да еще и женился. Тут Дэнни с предложением - идите, мол, ко мне в отдел работать... Куда им было деваться? Они и пошли. Так что они у нас теперь у Дэнни служат. Супруг - кассиром, Серж - курьером. А Лора уже вот с таким пузом, через полтора месяца рожать, не работает... Как увидела твое имя в списках погибших - два месяца ходила, как привидение. Потом вроде оклемалась. Да уже поздно было.
-Не пойму я, Люси. Она же вроде умная девочка. Одно дело - любовь, страсть, но ведь она видела, к кому уходила!
-Ну, ты же знаешь, Джонни - мы, женщины, можем придумать себе какого угодно сказочного принца - как сороки, на блестящее падки. А потом оказывается, что вместо бриллианта получили стекляшку, бутылочный осколок...
-Если бы только это. Он же теперь может крутить вашей семьей, как хочет!
Люсия лишь тяжело вздохнула в ответ.
Джонни отвез Люси до дома, взяв с нее обещание, что она не будет ничего рассказывать о нем Лоре и своим домашним. Люси пообещала без колебаний, а Джон по опыту знал, что слову своей тещи он может верить.
-Но меня-то ты не забывай, зятек! Звони, хоть изредка.
-Конечно, Люси! С удовольствием. - ответил Джонни. На этом они распрощались. Джонни поехал домой. На душе скребли большие когтистые кошки. Лора несчастна... А он-то думал, что у них с Дэном все в порядке. Работать, только работать, чтобы отвлечься!
...Программа "Война на море" имела грандиозный успех. Джонни, Борис и Шато Тэйх получили свои гонорары. Борису о таких деньгах и мечтать до сих пор не приходилось. Он заважничал, купил себе такой же "Майнтанк", как и у Джонни, и стал строить наполеоновские планы о поездке в Японию на год для изучения каратэ в одной из тамошних закрытых школ. Джонни решил устроить вечеринку, на которую созвал всех создателей программы, а также Леграна и Лайтин.
...Когда Джонни наложил на свои шрамы тонирующий крем, его лицо стало выглядеть почти нормально. Гости съехались, и вечеринка пошла как по маслу. Давно уже молодой человек так не хохотал - Борис и Шато оказались прекрасными рассказчиками анекдотов. Временами Джонни боялся, как бы не разошлись швы после операций, но остановиться не мог. Легкое рокстонское шампанское (Джонни заказал целый ящик) довершало дело - настроение у всех было замечательное.
Вечером, утомленные, но довольные, Джонни и Шато курили на веранде. Шато задумчиво проводил взглядом вышедших из дома Кэлвина Дюпре и Катрин Пола - молодых программистов из команды Джонни, которые тщательно, но, впрочем, совершенно безуспешно, скрывали от сослуживцев свои романтические отношения - и пробормотал:
-Ну вот, еще одно начало, за которым последует горький финал...
-Ты, по-моему, слишком пессимистичен, Шато. Они молоды, красивы...
Между тем Кэлвин и Катрин скрылись за пальмами, густо насажанными между домиком Джонни и узкой полоской пляжа.
-Я? О, нет, Титаник. Все это выстрадано. И меня оставляли, и я, к своему стыду, тоже. Впрочем, это уже древняя история. Какие могут быть семейные отношения у моряка, триста дней в году проводящего в походах? И потом, ты знаешь, нет предела человеческой подлости.
-Ну... похоже, ты, Шато, мизантроп, хотя, как мне кажется, тебе это не к лицу.
-Мизантропия, Титаник? Представь себе такую ситуацию: человек приходит на званный вечер с красавицей женой, находящейся на девятом месяце. Там он видит смазливую официантку с огромным бюстом и толстой задницей, и даже особенно не таясь, ведет ее в отдельный кабинет... на глазах у супруги. Бедняжка изо всех сил делает хорошую мину при плохой игре. Я развлекал ее, как мог, пока супруг ее не появился, наконец, в съехавшем набок галстуке и с едва заметным полустертым следом губной помады на шее. Клянусь, Титаник, меня чуть не стошнило. Я отвел его в сторону и говорю: "Дэн, как Вам не стыдно?!"
Джонни похолодел...
-И что же он ответил?
-Он заявил мне, что не может долго без женщин, а его жена сейчас не в форме. А потом, видимо, спохватившись, заявил, что это вообще не должно меня касаться. Как я пожалел, что дуэли нынче не в ходу! Если бы ты знал, с каким удовольствием я отстрелил бы ему кое-что.
-А ты, Шато, хорошо знаком с этим... Дэном?
-Он работает в Морском банке, я имел с ним дело пару раз.
-А эту даму, его жену, как зовут?
-Лора. Прости мое любопытство, а ты тоже...
-Да, Шато. Я знавал и его, и ее. До войны.
Когда Джонни вернулся к гостям, он был мрачнее тучи. Шато и Лайтин с Леграном вскоре откланялись. Сотрудники Джонни также вскоре разошлись. Борис остался помочь по хозяйству. Молодые люди начали уборку в гостиной. Молчавший все время после отъезда гостей Борис неожиданно спросил:
-Титаник, скажи, пожалуйста, что там тебе рассказал Тэйх?
-Ты тактичен, как медведь, Божья Вагонетка.
-И все же? Твое настроение обычно так быстро не меняется.
-Хорошо. Он рассказал мне, как поживает моя жена.
-Он тоже знает?
-Нет, нет, просто рассказал мне одну поучительную историю. Как оказалось, о моей бывшей половине и ее преуспевающем муженьке.
-Плохи ее дела?
-Очень плохи.
-Ну, я, конечно, могу начать высказываться в том смысле, что так ей и надо, что она за что боролась - на то и напоролась и так далее.
-Не стоит.
-Я и сам знаю. Ты ведь и всю эту бодягу с изменением имени затеял ради ее спокойствия, не так ли?
-Да, в основном, поэтому.
-Любовь?
-Да, Борис.
-И что же вытворил ее муженек?
-Во-первых, он сделал так, что вся ее семья сейчас зависит от него. А во-вторых, он унижает ее и позволяет себе вытирать об нее ноги. Понимаешь, моя Лора никогда не имела "заднего хода" - если уж что-то сделает - пусть даже и ошибется – никогда на попятную не свернет...
Под гул посудомоечной машины Джонни и Борис уселись в маленькой кухне и открыли последнюю бутылку шампанского. Джонни попытался перевести разговор на другое, но Борис решительно пресек попытку:
-Не отвлекайся, старик! Рассказывай, что там между вами произошло, и что сейчас делается.
Одним из неоспоримых достоинств Бориса было умение слушать, анализировать услышанное и без стеснения сообщать собеседнику свои мысли. Когда Джонни окончил свой длинный и довольно путаный рассказ, Борис, помолчав, сказал:
-Джон. Варианты тут такие. Первый - наплевать на все. Для тебя, как я понимаю, он неприемлем, хоть и зря. По-моему, она просто мазохистка - ты показался ей слишком хорошим, после чего тебя просто сменили на подонка Дэна. Второй. Устранить этого Дэна. Здесь возникают две сложности. Первая - мертвый Дэн будет иметь в ее глазах ореол мученика, станет недостижимым идеалом...
-Забронзовеет.
-Точно. К тому же этот вариант противозаконен, а стало быть, его необходимо готовить с особой тщательностью. И, наконец, третий вариант. Выйти на Лору и объясниться с ней.
-Третий вариант маловероятен. Даже если я и воскресну, не забывай, что от Дэна теперь зависит благосостояние Лориной семьи. Она не пойдет на разрыв с ним. Тем более, ребенок.
-Не забывай и о том, что она склонна к мазохизму.
-О'кей, Борис.
-Давай просчитаем второй вариант. Что она теряет? Говнюка-мужа, который трахает баб у нее на глазах. Без денег она не останется - такие остолопы, как Дэн, завещаний до шестидесяти лет не пишут, считая, что они вечны. По закону, все его деньги по умолчанию отходят к ближайшему родственнику, коим является твоя Лора. Семья ее сохраняет за собой места в банке. Что остается? Небедная молодая вдова с ребенком и идеалом погибшего мужа-мученика в голове. Тебя такая перспектива устраивает?
-Но... убийство?!
-А ля гер ком а ля гер.
-Мы не на войне.
-Ты объявил ему войну. Так ведь? А, объявив войну, надо воевать. Я, кстати, на твоей стороне.
-Ты тоже готов участвовать?
-А какого черта нет?! Ты мой друг, она - судя по твоим рассказам - славная девчонка, хоть и сглупила по крупному. А этот Дэнни... В его отсутствие воздух станет только чище. Так как мы поступим?..
...Борис и Джонни приехали в условленное место на пятнадцать минут раньше срока. Стояла глухая ночь, шины "Майнтанка" прошуршали по крупному коралловому песку пляжа. Молчали. Наконец, на темной воде Джонни углядел силуэт небольшого прогулочного катера. Суденышко с выключенными огнями подошло к полосе прибоя, и с его полубака спрыгнула темная человеческая фигура с чем-то длинным в руках. Джонни спросил:
-Это тот, кого мы ждем?
-Да. - ответил Борис и вышел в духоту ночи. Незнакомец с катера подошел к Борису и пожал ему руку.
-Джонни, познакомься. Это Карл.
Карл был небольшого роста - это единственное, что мог углядеть Джонни в чернильной темени. Так даже лучше - отметил он про себя - чем меньше знаешь, тем лучше спишь. Карл повернулся к Джонни и протянул ему длинный предмет, оказавшийся винтовкой.
-Немецкая штурмовая винтовка Г-3. Номера спилены. Чистая, нигде не использованная.
Джонни взял оружие в руки. Понравилось. Винтовка была увесистая, от всего ее облика веяло традиционной немецкой надежностью.
-Порядок? - спросил Карл.
-Да. Сколько?
-Восемьсот сэнгов, с глушителем и оптикой. Плюс пятьсот патронов.
Джонни молча протянул Карлу деньги. Оружие и аксессуары к нему, завернутые в брезент, перекочевали в багажник "Майнтанка". На этом встреча и закончилась. Карл взобрался на борт катера, который тут же дал задний ход, а Борис и Джонни сели в автомобиль и медленно, не включая фар, выехали на автостраду. За рулем сидел Джонни. Отвезя Бориса домой, он вернулся в свое бунгало, спрятал оружие в заранее оборудованный тайник за ложной кирпичной стенкой в подвале, и завалился спать с чувством хорошо выполненной работы.
На следующий день к вечеру Борис привез Джонни подробную карту пригорода Грэндтайда, где находилась церквушка, в которой по какой-то своей прихоти продолжал работать Дэн Никон (Джонни подозревал, что дело тут в молоденьких любвеобильных девушках - певчих). Молодые люди засели за планирование операции.
В километре от церквушки проходило скоростное шоссе Виа-Сэнг. Между ним и церковной оградой располагалась густая пальмовая роща, в середине которой было обозначено болото. Поздно вечером на следующий день Джонни побывал на разведке и выяснил, что с шоссе в рощу существует удобный асфальтированный съезд. И, кроме того, совсем неподалеку находился офис, в котором работал Джонни.
На следующий день настал черед стрелковой подготовки. Винтовка вместе с глушителем и хитрым оптическим прицелом "Леопольд" лежала на столе в гостиной бунгало Джонни. Примкнув глушитель и поставив на колодку прицел, молодой человек еще раз в мыслях похвалил немцев: все же умеют делать удобное, надежное и красивое оружие! Поставив Г-3 на предохранитель, он принялся насыщать магазин патронами. Так, все. Двадцать.
-Борис, пойдем, опробуем ее.
Они вышли на огневой рубеж, оборудованный на пляже за бунгало. Загнав патрон в патронник, Джонни залег на предварительно подготовленной лежанке из пальмовых листьев. Прицелился в щиток, установленный Борисом на пробковом буйке далеко в море. Поле зрения прицела оказалось маловато - перед окуляром то и дело проносилась в такт покачиванию на волнах мишень - фото Дэна на щитке. Чертыхнувшись, Джонни изменил фокусное расстояние прицела. Вот теперь - не в пример лучше. Предохранитель был скинут в положение "одиночный огонь". Джонни дождался момента, когда мишень проходила через точку прицеливания, и нажал спуск. Отдача была довольно сильна. Глушитель хлопнул.
-Молоко! - констатировал Борис, наблюдавший за мишенью в оптическую трубу - Еще давай!
Джонни расстрелял три магазина, прежде чем приноровился к винтовке и начал ее чувствовать, давая необходимое упреждение. В конце тренировки он одну за одной загнал три пули в лоб мишени.
-Хороший результат! - похвалил Борис - Еще денька три тренировок - и все будет в ажуре, сможешь на грандмастера сдавать.
Борис и Джонни собрали все стреляные гильзы в полиэтиленовый пакет, завязали его, продырявили в нескольких местах и поздним вечером утопили в море.
На другой день Джонни не сплоховал - к концу тренировки в середине мишени зияло рваное отверстие от множества пулевых попаданий. Сняв мишень для контрольного осмотра, Борис отметил, что все попадания были летальны.
Вечером того же дня Борис в громадных темных очках появился в церкви святой Прасковеи, где служил Дэнни, изучил расписание работы регентов и исчез.
Выяснилось, что Дэнни будет работать через два дня, служба закончится в 12.10.
Вечером Джонни заехал домой к родителям, и, воспользовавшись их отсутствием, добыл в аптечных запасах своего мнительного отца два старомодных ртутных градусника. Молодые люди добыли оттуда ртуть и изготовили четыре разрывные пули. Взяв патроны с обычными мягкими пулями - медная оболочка и свинцовый сердечник - Джонни отрезал им носки и высверлил в податливом свинце сердечника отверстия глубиной около сантиметра. Затем влил в них ртуть из термометров. После этого отверстия были залиты расплавленным свинцом, а наконечники - развальцованы, чтобы придать им первоначальную форму. Принцип действия такого боеприпаса был примитивно прост - в полете, при большой положительной перегрузке, пузырек ртути упирался в задний свод высверленной полости. При попадании в цель пуля практически мгновенно тормозилась, ртуть устремлялась вперед и раскрывала наконечник "цветочком", причиняя летальные ранения. Борис был против ртутных пуль, предлагая пользоваться либо штатными свинцовыми, либо сделать из них "дум-дум", надрезав крестообразно носки. Но Джонни настоял на ртутных пулях: никакой эксперт - баллист не сможет определить по их остаткам ни типа оружия, из которого они были выпущены, ни точного направления, откуда они прилетели. Кроме того, даже при попадании в предплечье такой боеприпас мог вызвать смерть от болевого шока...
...В день операции Джонни отпросился у своего начальника на ленч на десять минут раньше. Дойдя неторопливой походкой до кафе, где он обычно обедал, он заказал бутылочку яблочной "Фанты" и пакетик чипсов. Сев за столик, он пару раз прихлебнул напиток, разорвал пакетик и отправил горсть чипсов в рот, одновременно украдкой взглянув на часы - было 11.52. Борис подъедет через три минуты.
Залпом допив "Фанту" и бросив на столе ополовиненный пакетик, Джонни схватился за живот, поднялся, и, полусогнувшись, поспешил в туалет. Удостоверившись, что в крайней кабинке никого нет, Джонни зашел в нее и заперся изнутри. Над бачком в стене имелось небольшое окошко. Джонни влез на унитаз, открыл окошко и, пыхтя, выбрался наружу, в пустынный проулочек на задах кафе. Прямо перед окошком туалета стояла престарелая русская "Лада", взятая накануне Борисом напрокат на вымышленное имя, с открытой дверью. Джонни нырнул в салон и захлопнул дверцу. Борис, ни слова не говоря, ударил по педали газа.
-На операцию - десять минут! - сказал он.
-Знаю. - отозвался Джонни - Не дай Бог, у них экстра... Тогда все алиби летит к черту.
-Вряд ли. На сегодня ни венчаний, ни отпеваний. Да и вообще, насколько я понял, они не очень-то перерабатывают.
Резвая, несмотря на почтенный возраст, "Лада" за какие-то три минуты преодолела два километра шоссе "Виа-Сэнг", отделявшие кафе от съезда в рощу. Свернув с трассы, Борис переключился на нейтралку и съехал по асфальтированному пандусу на дорожку, уходившую под сень деревьев. Проехав вперед, Борис поглядел в зеркало заднего вида, удостоверился, что с шоссе их машину увидеть невозможно, и затормозил.
-С Богом, Джонни. Время Т минус семь.
Джонни вылез из советского перепева "Фиата", по пути натягивая резиновые перчатки, прихваченные предусмотрительным Борисом. Заранее протертая растворителем винтовка с примкнутыми глушителем и прицелом лежала в багажнике, завернутая в брезент. Взяв оружие, Джонни передернул затвор и направился к стрелковой позиции, оборудованной им накануне по всем правилам снайперского искусства. В густых зарослях папоротника была буквально прощипана амбразура, вытянутая по вертикали, сквозь которую прекрасно просматривалась церковь. Джонни устроился на позиции, удобно приладил винтовку на ветке упавшего дерева и посмотрел в прицел. Вокруг церкви никого видно не было. В томительном ожидании шли минуты. Часы на запястье Джонни пискнули - 11.10, время Т. Никого по-прежнему не видно. Руки в перчатках взопрели, по лицу струился пот. Неужели все прахом?! И тут двери церкви распахнулись, из них начали выходить немногочисленные прихожане. Затем показался батюшка - полноватый, с длинной густой черной бородищей, в роскошном расшитом золотой нитью облачении. Смуглое лицо с характерными чертами выдавало в нем грека. Священника окружала стайка довольно легкомысленно одетых молодых девушек в платочках на головах по православному обычаю - видимо, хористки. Они что-то живо обсуждали со священником. Одна подошла под благословение. Джонни отвлекся, и на несколько секунд упустил из поля зрения прицела дверь. А когда снова довернул винтовку - увидел в дверном проеме Дэнни. Долговязая фигура в темном костюме остановилась на крыльце и вместо крестного знамения... потянулась, как после сладкого сна. Джонни чуть не нажал спуск, но вовремя одумался - вдруг будет промах, а этого допустить никак нельзя. Увеличив фокусное расстояние прицела, Джонни мог теперь свободно различить каждый из многочисленных прыщей на физиономии Дэна. Тем временем тот оживленно трепался с хористками, девушки прыскали в кулачок, а Дэн время от времени ухмылялся. "И что эти дурехи в нем находят?" - мелькнула у Джонни мысль. Красная метка прицеливания упиралась в висок Дэна. Джонни лишь ждал, когда его собеседницы отойдут подальше - не хотелось забрызгивать их содержимым головы Дэнни. Вдруг Никон резко обернулся - кто-то окликнул его. Джонни вполголоса помянул дьявола. Раздвинув поле зрения прицела, он увидел... Лору. Ее лицо было неестественно бледно, но светилось радостью. Она подошла к батюшке, на ходу приветствуя всех. Живота не было - значит, она родила... Интересно, кого? Как все прошло? Судя по ее виду, все в порядке. План Джонни затрещал по швам. Одно дело - выпустить Дэну мозги на глазах у незнакомых людей, но при Лоре... Придавив эти мысли, Джонни вновь прицелился в голову Дэнни, но в этот момент тот заключил Лору в объятия.
Глушитель хлопнул, пуля отправилась в полет. Дэн ошеломленно огляделся, когда белая штукатурка столбика церковной ограды в каких-нибудь тридцати сантиметрах от его затылка взорвалась тучей шрапнели, осыпав их с Лорой, певчих и батюшку. В столбике зияла воронка в добрых полметра диаметром...
Джонни понял, что больше никогда не сможет выстрелить в живого человека. Подобрав гильзу, он бегом покинул позицию, с искренним сожалением споро разобрал винтовку и по частям выбросил ее в болотце, на зеркальной глади которого тут и там виднелись глаза и хребты приличного размера крокодилов. Осторожно ступая по траве и мху, чтобы не оставлять следов на грунте, Джонни выбрался к "Ладе", за рулем которой его ожидал Борис. Через пять минут он уже протискивался в окошко туалета.
Вечером разразился ливень, уничтоживший все следы неудачной операции. Джонни с Борисом в это время сидели на кухне бунгало Джонни.
-Но почему?
-Борис, я не смог... Она его обняла... Так по-доброму. Может, у них там действительно любовь? И потом - представь себе ее состояние, когда у нее на глазах его голова взрывается, как гнилая тыква. Нет, это не выход.
-Возможно, ты и прав. Что остается? Первый и третий варианты. По-моему, стоит воспользоваться тем, что тебя невозможно узнать. Попробовать появиться в ее жизни, как кто-то новый, со стороны.
-Пожалуй, это мысль. Только как бы половчее мне с ней познакомиться?
-Попроси Тэйха.
-Тогда придется ему все рассказать про меня.
-Свой мужик. Он тебя прекрасно поймет.
-Вагонетка ты - вагонетка и есть. План напроломный. Ну что ж, полагаюсь на твою интуицию...
Джонни потянулся к телефону и набрал номер Шато.
-Тэйх. Говорите.
-Шато? Добрый вечер. Говорит Титаник.
-Привет, как дела, Джонни?
-У меня есть к тебе довольно странная просьба, Шато.
-В двух словах.
-Помнишь наш разговор на вечеринке?
-Да.
-А просьба совсем уж дурацкая: не можешь ли ты как-нибудь поненавязчивее представить меня жене Дэнниса Никона?
-Никаких проблем. Только... Могу я спросить тебя, зачем? Ты же, помнится, говорил, что знаком с ней?
-Скажем так, после ранения я... Шато, я сменил имя.
-Ну, так я и знал. Никогда еще не встречал такой странной фамилии, как у тебя.
-А я - более странного имени, чем у тебя!
-Ладно, ладно, хватит язвить! Значит, договорились. Все будет сделано в лучшем виде.
-И ты не спросишь меня о моем прошлом?
-Когда-нибудь сам расскажешь, Джонни. Если сочтешь нужным. Мне достаточно того, что я о тебе знаю. Давай подумаем... - в трубке раздался приглушенный шелест страниц - Что ты делаешь в следующую пятницу?
-Работаю, как обычно, до пяти вечера.
-В шесть тридцать в ресторане "Карнак" на пересечении Лодернайт и Лэйк Хайуэй будет вечеринка, посвященная столетнему юбилею Морского банка. Мне, как постоянному клиенту, прислали приглашение. На две персоны. Долго думал, кому предложить сходить со мной. Подъезжай где-нибудь к четверти седьмого, встретимся на автостоянке.
-Не представляешь себе, Шато, какую услугу ты мне оказываешь!
-Ладно, ладно, Титаник! Кто не знает, как ты любишь вкусно и обильно покушать! Как там эта болезнь называется - проглотит или яма желудка?
-Двенадцативерстная кишка!
Оба рассмеялись.
-А форма одежды? Кто их знает, этих банкиров...
-Визитка, пиджак, смокинг - выбирай на вкус. Галстук.
-Роджер. (на армейском жаргоне это слово означает «Понял!»-авт.)
-Не опаздывай. Жду.
-Еще раз спасибо, Шато! Увидимся.
-Увидимся. Пока!
...Приехав в назначенный день со службы, Джонни принял душ, сделал перед зеркалом прическу а-ля Элвис Пресли и переоделся в белый официальный костюм. Под пиджак надел черную сорочку с синим переливчатым галстуком, который заколол золотой форменной военно-морской заколкой. Картину дополнили темно-вишневые легкие ботинки. Перед выходом он критически осмотрел себя в зеркало. Вид был вполне импозантен. Шрамы на лице почти зажили и придавали Джонни даже некоторое очарование. Финальным штрихом стали большие темные очки.
Джонни довольно часто проходил и проезжал мимо ресторана "Карнак" - очень пафосного, дорогого и на редкость безвкусно оформленного а-ля египетский храм заведения. Его даже никогда не тянуло заглянуть туда - Джонни считал посещение дорогих ресторанов абсолютно бесполезной тратой времени и денег.
Джонни сел в свой "Майнтанк" и вывел его на улицу. Солнце стояло уже совсем низко, скоро наступит чернильная тьма. На востоке у самого горизонта сгущались тучи - ночью будет гроза. Джонни с удивлением отметил, что волнуется, как юноша перед первым свиданием. Сердце стукалось в кадык, рука, лежавшая на руле, подрагивала. Вперед! Вперед!
Джонни въехал на охраняемую стоянку перед рестораном в десять минут седьмого. Припарковавшись на свободном месте, он огляделся. Тэйх в синей парадной форме Сэнгамонского флота ждал его поодаль, у дорожки, ведущей к входу в "Карнак". Джонни запер машину и подошел к Шато.
-Привет, Титаник! Как твои дела?
-Приветствую, Шато. Замечательно.
-Пойдем. Я присмотрел прекрасный столик на веранде.
Тэйх предъявил пригласительный билет лакею на входе. Тот поклонился и пропустил друзей на веранду ресторана. Шато и Джонни заняли места за столиком на четверых. Официант принес напитки - Шато остановил свой выбор на красном рокстонском аперитиве, а Джонни взял бокал мартини. Глотнув терпковатого вермута, он начал оглядываться вокруг.
Ровно в половине седьмого зеркальная стеклянная стенка, отделявшая зал ресторана от веранды, отъехала в сторону, открыв Джонни дополнительное поле обзора. На подиум, на котором стоял микрофон, взошел пожилой подтянутый мужчина в дорогом черном костюме. Откашлявшись авторитетно, он заговорил:
-Друзья мои! Я, директор Морского Банка Алекс Карциновски, рад приветствовать вас всех здесь, в этом гостеприимном зале, в день столетия основания нашего банка. Век назад финансист Амр Кафари, выходец из Египта...
Обращая на прочувствованную речь не больше внимания, чем на зудение надоедливой мухи, Джонни сверлил гостей глазами. Ни Лоры, ни Дэна среди собравшихся видно не было.
-Шато, я их не наблюдаю.
-Терпение, мой друг. Я подозреваю, что Дэнни просто не хочет слушать это занудство и припозднится.
Так и оказалось. Около семи вечера со стоянки донесся звук мощного мотора. Джонни обернулся и увидел достопамятный коричневый "Бьюик", когда-то давно увезший от него его жену. Служащий подбежал к автомобилю и открыл заднюю дверцу. Сердце Джонни подпрыгнуло - из машины вышла Лора. После рождения ребенка она очень похорошела и выглядела в своем облегающем фиолетовом платье на миллион. В выражении ее лица читалась умиротворенность.
"А вот и ты, мой маленький рыжий котеночек"...
Но тут из машины вышел Дэн, по хозяйски взял ее за руку, что-то громко сказал - видимо, пошутил - сам же рассмеялся собственной остроте, и лицо Лоры переменилось: лоб прорезала вертикальная морщинка, взгляд на мгновение сделался какой-то затравленный, жалкий. Но сразу же, оглядевшись по сторонам, поймав на себе взгляды людей, Лора опять приняла обличье королевы. Джонни испытал мимолетную гордость: эта великолепная женщина была его женой!
Тем временем, Дэн уже поднялся на веранду. Неизвестно почему, он выделил из массы гостей, сидевших вокруг, Тэйха, и быстро подошел к нему, протягивая на ходу руку:
-Коммодор Тэйх! Рад, рад! Мое почтение! Как служба?
-Спасибо, все в норме. Здравствуйте, Лора! Как Ваше здоровье? Как дочурка?
Лора, подошедшая вслед за своим мужем, казалось, немного смутилась от такого внимания.
-Здоровье - хоть в космос, мой коммодор! Дочка подрастает. Вот, на прошлой неделе щелкнула ее на "Поляроид". Хотите взглянуть? - видно было, что общество Тэйха очень приятно Лоре, она говорила с Шато, как старый друг.
-Лора, оставь, это никому не интересно! - подал голос Дэнни, явно раздосадованный, что с него внимание собеседников переключилось на его половину.
-Что вы, Дэн! Мне крайне интересно! Кстати, Лора, а как же вы ее назвали?
-Сюзан Полина.- с гордостью ответила Лора, извлекая из сумочки поляроидовскую карточку и протягивая ее Тэйху.
-О-о! Сущий ангел. А глазищи черные какие! Да, лет эдак через пятнадцать будет не девица, а гибель парням.
-Точно, коммодор! Я так счастлива!
-Еще бы, как я Вас понимаю, Лора!
Дэн нетерпеливо дернул Лору за локоть:
-Пойдем дальше!
-Дэн, ступай, соверши круг почета. А я побуду здесь. Ведь мы с коммодором уже Бог знает, сколько времени не виделись.
Дэн что-то еле слышно прошипел сквозь зубы, но повиновался - видно, решил сохранить имидж счастливого мужа и образцового семьянина на публике.
"Ползи-ползи, одноклеточное!" - мысленно напутствовал его Джонни.
-Кстати, коммодор, а кто этот молодой человек? - спросила Лора, с интересом глядя на Джонни, подсаживаясь за столик.
-Простите, что сразу не представил. Это мой друг и коллега, Джонатан Смитсон Титаник. Компьютерный бог. А это - несравненная Лора Мозес - Никон, жена того фанфарона, который сейчас пробежал мимо.
-Титаник? - во взгляде Лоры сквозило недоумение и еще что-то... похожее на узнавание. "Господи! - взмолился Джонни - Не дай ей узнать меня сейчас! Только не сейчас!"
Лора улыбнулась:
-Это, случайно, не псевдоним?
-Нет, миссис Никон, это всего лишь фамилия, которую мне дали в детском доме.
-Простите...
-Да, ничего. Для Вас - просто Джонни. Рад познакомиться (любимый мой котеночек)!
-Джонни... - с неожиданной нежностью произнесла Лора.
Джонни любовался ею из-под своих темных очков, он изо всех сил боролся с желанием взять ее теплую, мягкую, нервную, такую знакомую руку в свою... Нельзя. Нет. "Мы с Вами так мало знакомы".
-Джонни, а Вы служили вместе с Шато?
-Нет, миссис Никон. Я был программистом на "Валькирии" и попал под помпейскую торпеду.
-Ах, вот оно что...
-Да, и обошел меня наградами! - вставил с улыбкой Шато, уже немного захмелевший.
-Надеюсь, мой друг, ты не в претензии?
-Что ты, Джонни! - рассмеялся Тэйх. Лора огляделась вокруг:
-А моего благоверного уже и след простыл. Как там в этом новомодном фильме "Титаник": "Они не вернутся, пока есть коньяк и сигары". Кстати, Джонни, Вам понравился этот фильм?
-Нет, Лора, не очень. Кэймерон, по-моему, сильно перегнул палку: слащавенькая любовная интрижка, которой в реальности и быть-то не могло. Да и сцены гибели, на мой взгляд, излишне драматизированы.
За непринужденной беседой время шло незаметно. На улице стояла ночь, прорезаемая ярким светом фонарей. Джонни расслабился и, забывшись, чуть не спросил о здоровье Люсии и Виктора. Наконец, напитки были выпиты, закуски - съедены, и все трое направились в зал ресторана. Неподалеку от подиума на Лору буквально налетел Дэнни:
-Где ты торчишь?
-Дэн, Лора просто немного поговорила со мной и с мистером Титаником. Что в этом предосудительного? - спокойно сказал Шато - Кстати, познакомьтесь: это Дэнни Никон, служащий сего достопочтенного банка, а это - Джонатан Титаник, компьютерный бог, идейный вдохновитель и главный исполнитель программы "Война на море".
-А, так вы из "Дэлфи Роботикс"? Рад познакомиться, мистер Титаник. - сухо сказал Дэнни, пожимая Джонни руку. Влажное, вяловатое прикосновение руки Дэна вызвало у Джонни легкую гадливость. "Интересно, они у него такие же мокрые, когда он ласкает Лору?" - промелькнула мысль.
-Мистер Титаник, вы курите? - спросил Дэн.
-Курю.
-Пойдемте, прикончим по сигаре. Кстати, где это вас так?..
-На "Валькирии". (А вот теперь мы тебя саданем, слизнячок!) А вы где воевали, мистер Никон?
-Обеспечивал калькуляции для армейских поставок. - ответил Дэнни после полусекундной заминки.
-А-а... - протянул Джонни понимающе. (Дезертир.)
Они присоединились к компании курильщиков. Как Джонни понял с первых же минут разговора, все эти люди были коллегами Дэна - бойцами невидимого банковского фронта. В их компании ростом, осанкой и статью выделялся Алекс Карциновски – директор банка, пожилой мужчина с породистой аристократичной внешностью. Джонни с интересом приглядывался к Карциновски - это был совсем не канцелярский зануда, которым он показался Джонни в начале вечера. В глазах его светился живой ум. Карциновски вел себя довольно демократично со своими подчиненными - шутил, причем весьма тонко, искренне смеялся над остротами окружающих. Правда, большинство шуток и смешных историй, звучавших в этой компании, были не совсем понятны Джонни из-за своей финансовой специфики. Джонни поймал на себе взгляд Карциновски.
-Дэнни, представьте нас с этим молодым человеком. - неожиданно сказал директор. Дэнни угодливо улыбнулся.
-Господин Карциновски, это мистер Джонатан Титаник из "Дэлфи Роботикс". А это Александер Карциновски, генеральный директор Морского Банка.
-Мистер Титаник, я наслышан о Вас. Рад личному знакомству. Джонни, можно я вас буду так называть? У меня к вам деловое предложение. Господа, мы вас оставим на пару минут. Прошу извинить.
Отведя Джонни в сторону, Карциновски продолжал:
-Суть в том, что наш банк в последнее время сильно страдает от попыток компьютерного взлома. Некоторые из них оказываются удачны, а потом и концов не найти. Я бы хотел, чтобы вы согласились занять место охранного координатора нашей компьютерной сети. Полторы тысячи в месяц плюс премия.
-В целом, господин Карциновски, не вижу никаких проблем, но мое единственное условие - я не хочу уходить из "Дэлфи".
-Нас вполне устраивает, если вы будете работать по скользящему графику. Значит, мы с вами договорились?
-Да, полагаю. Вот мой телефон. - Джонни протянул директору свою визитную карточку.
-И еще, Джонни... У меня имеются основания полагать, что хакер работает не вне, а внутри нашей компьютерной сети. Прошу вас, соблюдайте полную конфиденциальность. Мне вас рекомендовал ваш шеф, господин Дэлфи. На ловца, как говорится, и зверь бежит. Я знаю, что вам можно доверять. Даю вам полный карт-бланш.
-Я все понял, господин Карциновски. Постараюсь быть максимально полезен.
-Да, Джонни, времена изменились – вздохнул финансист – Без этих треклятых компьютеров я должен был кормить в два раза большее количество народу, но зато на сто процентов был уверен, что ограбить нас можно только с использованием взрывчатки и стрелкового оружия... А теперь - я буду с вами откровенен - я просто в растерянности.
-Ну что ж, я смею вас уверить, господин Карциновски, что все не так страшно.
Карциновски протянул Джонни руку. Пожатие его было сухим, энергичным и неожиданно крепким.
Когда они вернулись в компанию акул бизнеса, Джонни мигом почуял отчуждение. Их взгляды, казалось, говорили: "Выскочка! И что только шеф в нем нашел?"
Дэн неожиданно взял Джонни за локоть и отвел к стойке бара. От его сухого тона не осталось и следа:
-Джон, позволь тебя угостить! Это редкая удача! Бармэн! Двойной коньяк! Что тебе заказать?
-Минералки или "Блэкхеда". Что ты имеешь в виду, говоря об удаче, Дэн?
-Карциновски предложил тебе работу? За это надо бы выпить...
-В некотором роде. А пить мне больше нельзя - я за рулем.
-А, ну-ну. Понимаю. Конфиденциальная информация. Молчу. А насчет руля - мы с Лорой можем тебя подвезти. Идет?
-Не стоит, я далеко живу.
-Ну, как знаешь. Я ведь от чистого сердца...
(Жену ты у меня тоже от чистого сердца увел, мразь!)
Дэн тем временем пел соловьем:
-Говорят, вы, программисты, народ зажиточный... Да и наш старина Карциновски платит компьютерным охранникам хорошие деньги. Не то, что я, бедный банковский червячок. Хотя и мне тут подфартило: выиграл в лотерею кругленькую сумму, теперь хоть перестали с Лорой шиллинги считать. А раньше - веришь? - иногда по месяцу - два в долг жили.
-Быть не может! - притворно ужаснулся Джонни - Я-то всегда думал, что в банках служащие не бедствуют.
Дэнни прихлебнул армянского коньяка и переменил тему:
-У нашего старика Карциновски буквально бзик: кто-то пытается влезть в нашу компьютерную сеть. Не можешь чего-нибудь посоветовать?
(Могу. Съешь пару килограммов дерьма!!!)
-Ничего принципиально нового - почаще менять код доступа в систему, жестко контролировать круг лиц, которым этот код известен, ну и прочие меры безопасности. Тут ведь на каждую хитрость злодеи тут же выдумывают свою контрхитрость. Образно говоря, на всякий бронежилет найдется своя пуля.
Дэнни с пьяной влюбленностью смотрел на Джонни. Бокал его уже опустел. Он явно перебрал.
-Джонни, кстати о пулях, со мной тут такое было... Представь, на прошлой неделе меня чуть не пристрелили. Вот на столько промахнулись! Хорошо, стрелок мазилой оказался. Прямо за затылком - вжик! Полицейские сказали, разрывная. В стенку ударилась, а там - во-от такая воронка! Меня всего обсыпало...
Доверительно приблизив свое лицо к лицу Дэнни, Джонни почувствовал сомнительный аромат букета разнообразных напитков, перепробованных его собеседником за вечер. В остекленевших глазах Дэна промелькнул испуг. Отдавая себе отчет в том, какое впечатление производит на перебравшего Лориного мужа его перештопанное лицо, Джонни для усиления эффекта снял очки и тихо сказал:
-Дэн, дело тут в том, что даже неопытный стрелок промахивается по вертикали - скажем, он мог попасть тебе не в голову, а в задницу. Тебя либо хотели напугать, либо пожалели.
Глаза Дэна округлились. Он взвился:
-Откуда такая уверенность? Ты что, мистер Бей-Без-Промаха?
-Нет, всего лишь грандмастер по стрельбе из винтовки. Так что подумай, кому ты в своей жизни крепко насолил, дружище.
Потрепав пребывавшего в пьяной прострации Дэнни по плечу, Джонни отошел от стойки бара и направился на веранду, где его ожидали Шато и Лора. Подали жюльен, Джонни заказал еще мартини. Лора, оторвавшись от беседы с Шато, шутливо сказала:
-Как, Джонни, неужели коньяк и сигары уже кончились?! Или коварный айсберг все же Вас нашел?
-Виноват, Ваше Величество. Айсберг не выдержал столкновения и потонул в жестоких корчах. - ответил Джонни, принимая тон Лоры - Впрочем, я не большой охотник слушать эти скучные банковские разговоры. В Вашей компании не в пример приятнее.
-Льстец Вы, Джонни! - она опять произнесла это имя с невыразимой ноткой нежности и грусти в голосе. Его рука сама коснулась ее пальцев.
-Что вы говорите, милая сударыня, и в мыслях не имел Вам льстить. Ну, посудите сами, какой мне прок стоять в компании этих двуногих акул и выглядеть полным идиотом? А вот про Дэна можно с уверенностью сказать, что он сильно перебрал.
-Так я и знала. Придется мне вести машину...
Шато деликатно кашлянул:
-Прости, Джонни. Я оставлю вас ненадолго. Приметил тут одного старого знакомца... - он встал и исчез в зале ресторана.
-Джонни... Простите, может быть, Вы... Наверное, это звучит банально. Вы мне случайно напомнили одного хорошего человека. - помолчав, неожиданно сказала Лора - Может быть, не стоит об этом... - она опустила глаза.
-Как пожелаете, миссис Никон, просто мне кажется, что Вас что-то гнетет. К тому же, сказавши А, надо сказать и Б.
-Кому интересна чужая поломанная жизнь?
-Поломанная?
-Джонни, как только Вам покажется, что я говорю лишнее, пожалуйста, остановите меня. Все это ужасно глупо, мы с Вами чужие люди, но все же, полагаю, мне стоит попробовать. Дело в том, что я действительно сломала этому человеку жизнь. И что обиднее всего - даже если я и захочу исправить содеянное, это невозможно...
-Из-за Дэнни?
-Нет. Тот человек - его, кстати, тоже звали Джонни - погиб. Причем, тоже на "Валькирии".
-Кем же он был?
-Он был одним из экипажа самолета, который сбили у атолла Гольцано.
-А, понятно. Наше соединение выловило этих ребят из воды. Хотите выслушать мое мнение?
-Да.
-Я не собираюсь жалеть Вас, миссис Никон. И мое мнение таково - пусть мертвые хоронят своих мертвых. У Вас своя жизнь - муж, прелестная дочка. Зачем травить себе душу прошлым?
Лора ответила не сразу; она с трудом произносила слова, видно было, что это дается ей с нешуточной душевной болью:
-Наверное, незачем. Только это травит, как Вы выразились, мне душу само по себе, без моего участия. Всего один подлый поступок...
-По-моему, Вы сгущаете краски, миссис Никон. Подлость? Это – жизнь. Не Ваша вина, что...
-Джонни, зовите меня Лора, прошу Вас! - прервала она его - А подлостью мой поступок был потому, что я отвергла его, когда он уходил на войну!.. - в уголках Лориных глаз ярко блеснули слезинки.
-Но ведь Вы, Лора, были честны с ним, не так ли?
-Какой прок от честности? Он умер в одиночестве, зная, что никто его не ждет дома.
-Простите за бестактность, а кто он был Вам? Любовник?
-Муж...
Слезинка все же сорвалась с Лориной ресницы и покатилась по щеке.
-Лора, я выпью за то, чтобы душа этого человека успокоилась. Я буду молиться за него.
Лора с удивлением посмотрела на Джонни, потом молча кивнула и подняла свой бокал. Они выпили, не чокаясь. Тем временем в холле зазвучал мотив старой песни Марка Болана, недавно снова вошедшего в моду: "Что случается с юношескими мечтами?".
Начались танцы, несколько кавалеров поднялись из-за столиков в зале, приглашая дам. Через минуту на танцевальной площадке ресторана уже кружилось несколько пар.
-Ой, кажется, благоверный на подходе... - сказала Лора, поглядев на двери в холл. Там показался Дэн, нетвердой походкой направлявшийся в сторону Лоры, держа под ручку некую молодую особу в ослепительно-красном открытом платьице. Особа то и дело прыскала, вид у нее при этом был преидиотский.
-...с кем-то на буксире. - закончила Лора свою фразу, уже глядя в зеркальце своей пудреницы, прихорашиваясь. Влажный след слезы в мгновенье ока исчез.
Дэнни, пошатываясь, подошел к столику:
-Лора, дорогая, познакомься, это Лайти Колгейн. Вчера ее приняли на работу в наш банк. А это - моя жена Лора. - последние звуки этого официального пассажа потонули в благородной отрыжке. Дэнни поднес к губам носовой платок - Я извиняюсь.
-Приятно познакомиться, миссис Никон - пискнула особа.
-Здравствуйте, Лайтин. И кем же вы будете работать? - спросила Лора.
-Исполнительным секретарем мистера Никона, миссис Никон.
-Лора, мы будем в зале. Потанцуем, пока вы здесь не наговорились. Приятного вечера. Ик-к! - Дэн попытался изобразить поклон, едва не потерял равновесия, и они под ручку с Лайтин направились обратно в холл.
"...Призрачный водитель мчится мимо на автомашине, Так что же случилось с юношескими мечтами?.."
-Дэннис, больше не пей! - сказала ему вслед Лора, не вызвав, впрочем, никакой видимой реакции.
-Н-да... Довольно недвусмысленно... - протянул Джонни, провожая взглядом вертлявую попку Лайтин, призывно обтянутую платьем - Лора, раз у нас с Вами получился откровенный разговор, ответьте - Вам хорошо с ним?
-Я бы не хотела это обсуждать. - тихо ответила Лора.
-О'кей. Хотя можно было бы обойтись и без этого вопроса
После нескольких секунд молчания Лора спросила:
-Что, это так заметно?
-Увы, да. Я понимаю, что вторгся на совсем уже чужую территорию, но что переменится от этого? Скорее всего, мы с Вами больше не увидимся.
-Ну что же, говорите, Джонни! Говорите же! Да, я представляю себе, как выгляжу в его компании... Слепой, покорной идиоткой. Или даже хуже - просто куклой... А эта кокотка будет исполнять при моем муже абсолютно все секретарские обязанности, в том числе и насквозь интимные. Вы это хотели мне сообщить? - голос ее был спокоен - Ну их к черту, светские приличия и условности. Я слушаю Вас.
-Ваш супруг носит Вас, как вещь. Как только Вы начинаете проявлять характер, Вас либо дергают за соответствующую ниточку, как марионетку, заставляя играть по его сценарию, либо, если Вы строптивитесь, просто меняют на более сговорчивое создание.
Одно меня удивляет: Дэн, как мне показалось, вроде бы, неглупый человек. Он же должен понимать, что таким своим поведением он гадит в первую очередь себе. Но Вы - почему Вы позволяете ему так себя вести?
Лора молча кивнула. Каких усилий стоило Джонни не обнять ее в этот момент...
-Джонни, Вы читаете меня, как книгу. У меня навязчивое ощущение, что мы знакомы не один год. Все, что Вы сказали - к сожалению, правда.
-Не так сложно было догадаться. Так какого, извиняюсь, дьявола, Вы терпите это?! Из-за дочурки?
Лора грустно усмехнулась:
-О, нет, Джонни. Тут все гораздо более прозаично... и неизбежно. Все дело в банальной материальной зависимости. Спасибо за откровенность. Поговорим-ка лучше о Вас. Вы женаты?
-Нет. Вообще мне никогда особенно не везло с женщинами. А теперь, когда вся физиономия скроена из кусочков - боюсь, везение отобьет напрочь.
-Буду с Вами откровенна, как и Вы были со мной. Ваша внешность не отталкивает. Скорее интригует. Так что... - она улыбнулась своей немного таинственной улыбкой, столь знакомой Джонни - Опалились?
-Да. Впечатался лицом в горящую пластмассу.
-Много операций перенесли?
-В общей сложности девять. Теперь хоть немного напоминаю себя прежнего.
-Можно Вас попросить снять очки? - вдруг сказала Лора. Джонни ждал этого момента. Прищурив глаза, он снял очки.
-Боже мой, как Вы на него похожи! - Лора прикрыла лицо пальцами. Он поспешил снова спрятать глаза за черными стеклами.
-Но я - не он. Увы, миссис Никон. Хотите небольшой дружеский совет?
-Да.
-Постарайтесь отвлечься от своего прошлого. От того, что Вас тяготит. У Вас есть ребенок - воспитывайте его, сделайте так, чтобы Сюзан Полина не совершила тех ошибок, которые пришлось совершить Вам.
-Легче сказать, чем сделать!
-А кто говорит, что это легко? Но жить так, как живете Вы - вообще невыносимо. Подумайте об этом. А теперь мне пора. - взглянув для проформы на часы, Джонни поднялся.
-Мы еще увидимся, Джонни?
-Вряд ли, Лора. Не стоит.
-Почему? Мне очень легко с вами... Прошу Вас, дорогой Джонни!
-Вы говорите очень опасные слова. Я олицетворяю для Вас Ваше прошлое, милая Лора. Было бы непоследовательно с моей стороны сначала предложить Вам отречься от него, а потом искать новой встречи, чтобы все началось опять. Прощайте. И еще – счастья и удачи Вам.
Он махнул ей на прощание рукой, и, не оглядываясь, быстрым шагом направился на стоянку. Лора встала из-за столика в робкой попытке последовать за ним, но ступив вперед, как будто уперлась в непробиваемую прозрачную стену. Без сил она вновь опустилась на стул. Когда Шато вернулся за их с Джонни столик, он застал Лору в слезах...
По дороге домой Джонни пытался проанализировать, чего он достиг этим вечером. Получалось - немногого. Всего-то подтолкнул Лору к осмысливанию своего положения. Ну что ж, город может сгореть и от свечи... А Дэнни - каков экземпляр! Сперва чуть не сквозь зубы цедил слова, а после беседы с Карциновски - как подменили паренька! Надо же! Такие неизменно нравятся начальству... Излишне не высовываются, исполнительны, вежливы. А под этим соусом легко строят собственную карьеру. И все же - почему Дэн проникся такой симпатией к Джонни после того, как узнал, что Карциновски в нем заинтересован? Странно, если не сказать - противоестественно.
Незаметно для самого себя Джонни доехал до своего домика. На террасе горел огонек. Припарковав "Майнтанк" под навесом, Джонни добежал до входной двери под крупными каплями начинающегося ливня - не хотелось портить костюм.
На террасе с банкой пива сидел Борис.
-Джонни. Добрый вечер. Проходил тут мимо и решил заглянуть.
-Скорее уж, доброй ночи, Борис. А что заглянул - молодец. Есть, что обсудить.
-Кроме того, есть еще несколько банок пива.
-Давай. От этого мартини я уже успел протрезветь.
Под мощный шум ливня друзья с комфортом разместились в креслах на террасе. Джонни рассказал о своем свидании с Лорой и ее мужем. Своими соображениями по поводу интересов Дэнни он пока делиться не стал. Впрочем, Борис сам отметил:
-А Дэнни не так прост, как кажется.
-Элементарный подхалим, увидел, что шеф расположен к человеку - и тут же устремился завязывать новое знакомство. Может, напрашивается в соратники, чтобы потом как-то поживиться.
-Мне кажется, Джон, что его интерес заключается в чем-то более конкретном. А насчет Лоры - ты ее явно заинтересовал. Возможно, в подкорке у нее уже бродят кое-какие мысли. Говоришь, она попросила тебя снять очки?
-Ага.
-Симптоматично. Знаешь, по чему тебя могли узнать?
-Любопытно.
-Речевые обороты. Ты частенько вворачиваешь староанглийские слова и выражения. Например, сто против десяти даю, что ты назвал ее сударыней.
-Точно.
-А привычка-то у тебя, скорее всего, давняя – еще, небось, довоенная.
-Опять в точку. То есть ты хочешь сказать, что меня могли раскусить?
-Ну, если и не раскусить - в конечном счете, она девочка, по твоим словам, неглупая, проинтуичит не сегодня, так завтра. Так что - тебя, скорее всего, будут искать для дальнейших расспросов с целью докопаться до истины.
-Постараюсь сделать так, что это не окажется возможным.
-Это потенциально возможно минимум по двум каналам.
-Ну, первый - это Тэйх. Но я его проинструктировал, что этого делать не стоит.
-Верно. А второй канал - это наш милый Дэнни.
-Черт! А ведь ты, в принципе, прав... Ну что ж, посмотрим, как оно сложится.
-Понять тебя не могу, Джонни! Сначала ищешь встречи с девчонкой, скажем прямо, кружишь ей голову, а потом - шасть в сторону. Зачем вообще тогда было огород городить? Такой успех надо развивать.
-Ты хочешь, чтобы я увел ее у Дэна, Борис? А не кажется ли тебе, что тогда и я буду хорош, и она начнет чувствовать себя шлюхой?
-Тебе виднее. Ты лучше меня ее знаешь, поступай, как найдешь нужным. Лично для меня твое поведение - все равно китайская грамота. Вот скажи, чего ты добился сегодняшним свиданием?
-Пусть знает, как их союз выглядит со стороны. И думает, что делать дальше. Но сама!
В начале новой рабочей недели Джонни пришел в Морской банк. Сев за компьютерный терминал, он просмотрел структуру сети. Да, Карциновски был крайне подозрителен и консервативен – по всей видимости, именно эти черты характера и заставили его пойти на усложнение работы своих подчиненных. Банковская сеть была фактически замкнута. С внешним миром сношения происходили через единственный компьютер - своего рода шлюз. В конце рабочего дня вся исходящая информация сбрасывалась на него. После этого оператор машины - "шлюза" отключал её от внутренней сети и отправлял все сообщения по Интернету либо по межбанковской сети. После чего входящая информация также тщательно просматривалась на предмет обнаружения несанкционированных запросов, вирусов и прочих нежелательных "мин замедленного действия", и только после этого пропускалась во внутрибанковскую сеть.
Джонни в голову пришла оригинальная идея. Он за пару вечеров написал небольшую программу - так называемого "охранного демона", основанную на практически необнаруживаемом и почти безвредном компьютерном вирусе. Программа присваивала всем фискальным операциям, проводимым во внутрибанковской сети, номера и создавала их реестр, который можно было в любой момент вывести на дисплей охранного координатора. Программа сверяла все операции с системой учета, проверяя их на предмет корректности. Все некорректные операции с указанием терминала, на котором они были произведены, сбрасывались на компьютер Джонни в Морском банке. При этом "демонический" контроль было весьма трудно обнаружить.
Джонни отладил модернизированный вирус и запустил его в сеть Морского банка. Оставалось ждать результатов.
Джонни взял на складе модем и подсоединил компьютер, на котором он работал в банке, к телефонной сети. Теперь при получении тревожного сигнала информация автоматически перебрасывалась на терминал Джонни в "Дэлфи" и на его домашний компьютер. Карциновски дал ему полный карт-бланш, в работу никто не вмешивался. Служащие банка были предельно корректны и прохладно-вежливы. Никто не проявлял излишнего любопытства.
Через неделю был готов результат первой проверки - ничего особо предосудительного ни за кем не числилось. Джонни заперся с Карциновски в кабинете, они засели за компьютер и проверили педантично каждую операцию. Полный порядок! Похоже, взломщик затаился.
-Скажите, господин Карциновски, как часто предпринимались попытки взлома? - спросил Джонни.
-Сложно сказать: мы обнаруживали взлом только по его последствиям. За два последних года, с тех пор, как мы поставили локальную сеть, произошло... - Карциновски пощелкал клавишами компьютера - двадцать две попытки. Общие потери составили пятьсот сорок пять тысяч сэнгов.
-Неплохая сумма. А Вы не владеете информацией, куда уходили ворованные деньги?
-На номерные счета в нашем банке, открываемые незадолго до взлома. Деньги тут же после перевода обналичивали и снимали, закрывая счет. По мнению предыдущего охранного координатора нашего банка, для взлома использовалась хитрая программа - "камикадзе", которая самоуничтожалась после выполнения перевода. Не совсем ясно, приходила ли она, как вирус, извне при обмене данными с Интернетом, или вводилась кем-то внутри нашей сети. Не запрещать же после этого нашим клиентам открывать номерные счета.
-Это очень важная информация, господин Карциновски. Расставим еще пару ловушек...
Но время шло, а таинственный хакер не давал о себе знать, затаился. В общем, немудрено, имея свободные пятьсот с лишним тысяч полновесных сэнгамонских монет, можно довольно сладко прожить пару - тройку лет. Походя Джонни искоренял вирусы, заводившиеся в компьютерной сети банка, исправлял возникавшие неисправности, выловил даже некоего взломщика, опрометчиво рискнувшего влезть в сеть банка по модему откуда-то из Сити оф Сити. Но это был не таинственный хакер - грабитель - стиль не тот, гораздо грубее и проще. Зарплата Джонни теперь позволяла допускать в жизни такую роскошь, как путешествия, круизы, членство в престижных клубах. Но устремления молодого человека были гораздо проще и скромнее - он вступил в общество охотников и приобрел, уже на вполне законных основаниях, винтовку Г-3, правда, в гражданском варианте, под пятипатронный магазин и без возможности вести автоматический огонь. А вскоре Джонни с помощью Леграна поступил в любительскую авиационную школу при ВВС и через год окончил ее, получив свидетельство летчика с правом пилотирования любого летательного аппарата. Это стоило молодому человеку немалых трудов, ведь занимался он в школе в свободное от обеих работ время, в основном, вечерами и в выходные, так что свободного времени практически не оставалось. Борис недоумевал, зачем это его другу понадобилось становиться летчиком? Но Легран быстро растолковал приземленному Божьей Вагонетке, что у любого человека должна быть труднодостижимая мечта, которую тот рано или поздно сможет воплотить. И действительно, много летавший во время своей армейской карьеры, Джонни был в самолете пассажиром, балластом, приставкой к компьютеру. Теперь же, пилотируя современный учебный самолет, он в полной мере ощутил радость от подчинения себе крылатой машины. Программа в школе была весьма напряженной, лекции читали профессора и летчики из ВВС Сэнгамона и из России.
Думать о Лоре и Дэнни времени у Джона почти не было, лишь изредка воспоминание о вечере в ресторане "Карнак" кололо сердце. В такие моменты снова и снова вспыхивала тревога за Лору - как она там, смирилась ли со своим положением?
Работая в банке, Джонни пару раз видел своего экс-тестя. Виктор сильно сдал, поседел, как лунь, лицо его избороздили морщины.
Дэнни же, имевший собственный кабинет на другом этаже, практически не "пересекался" с Джоном и, похоже, забыл об их мимолетном знакомстве. Секретарша же его напропалую крутила любовь с половиной банковского персонала. Почему Карциновски терпел в своем учреждении эту смазливую нимфоманку, Джонни не понимал решительно, впрочем, это его мало касалось.
Команда Джонни в "Дэлфи Роботикс", начавшая свою деятельность с программы "Война на море", реализовала несколько коммерческих проектов, дела фирмы как на сэнгамонском рынке, так и в мире, резко пошли в гору. Джонни получил повышение, "прыгнув" из начальников отдела сразу в президенты Грэндтайдского филиала.
Как ни странно, свободного времени у него прибавилось. Морской банк пользовался услугами Джонни по-прежнему, но молодой человек теперь именовался "научным консультантом". Он таким образом наладил ненавязчивый "демонический" контроль банковских операций, что система функционировала с минимальным участием программиста. Но этот факт оставался тайной для всех, кроме Карциновски, и, конечно же, Джонни. После того, как охранная программа не только вычислила некоего недоброжелателя, пытавшегося запустить в сеть банка хитроумный вирус, но и отправила в ближайший полицейский участок факс с сообщением об этом преступлении, потрясенный Карциновски вызвал Джонни к себе в кабинет, пожал ему руку, и со словами: "Вы чародей, господин Титаник!", вручил ему чек на пять тысяч сэнгов.
Но основная цель Джонни - отлов хакера-взломщика - так и оставалась недостижимой.
Борис частенько навещал своего друга, несколько раз они с Джонни брали напрокат гидроплан и летали в море, поплавать с аквалангом и поохотиться с гарпунным ружьем.
Однажды во время такой экспедиции Борис задал вопрос:
-Прости, Джонни, за бестактность, но как там дела у твоей бывшей?
-Не могу тебе сказать. Стараюсь не думать о ней, правда, не всегда получается. А почему ты спрашиваешь?
-Видишь ли, мне в голову пришла мысль: а не познакомить ли мне тебя с отличной девчонкой? Стихи, между прочим, пишет...
-Не стоит, Борис.
-Предпочитаешь хранить верность? Ведь скоро три года, как ты ее видел в крайний раз.
-Не то чтобы верность, Вагонетка, скорее, боязнь, женоненавистничество, называй, как сочтешь нужным.
-Чего здесь бояться, Титаник, они ведь не кусаются.
-Не факт, во-первых, а во-вторых, ты можешь посмеяться, но у меня отчего-то существует уверенность, что как с ней, мне уже ни с кем не будет хорошо.
-Основанная на теории?
-Да, а что?
-Романтик ты. Рыцарь печального образа.
-А ты - вагонетка божья, громыхающая и отвязанная.
-Ну вот, взял и обидел! - рассмеялся Борис и перевел разговор на другое.
Но, вернувшись домой, Джонни порылся в бумажнике и отыскал в нем клочок бумаги, на котором почти четыре года назад Люсия записала ему свой рабочий телефон. Постоял - подумал, глядя на кнопки своего сотовика, и, наконец, решившись, набрал номер.
Ему ответили сразу. Голос золотой тещи не изменился, он был все такой же мелодичный и молодой.
-Алло?
-Люси, это Веспер. Добрый вечер.
-Джонни? Какой сюрприз! Очень рада тебя слышать. Ну, рассказывай! Где пропадал столько времени?
-Да все, в общем, банально, Люси... Работа, заботы. А у вас что?
-Много всего. У Виктора обнаружили язву желудка, сейчас он в больнице. Серж женился на эмигрантке из России, очень удачно. Хоть ветра в голове убавилось.
-Неужели эта русская его умудрилась обломать?
-Ты не поверишь! Смирный стал, за ум взялся, повышение по службе получил, да и Наталья у нас работящая девочка, ничего не скажешь. Мы с ней друзья. Полтора года назад я двоебабушкой стала.
-И кого же они произвели?
-Девочку. Александриной назвали, Сандрой.
-Прелесть какая! Люси, это необходимо отметить. Предлагаю сейчас за вами заехать и провести вечер в ресторане. Идет?
-Ну, отлучаться я сегодня не могу - сижу с девчонками. А вот если ты приедешь - буду рада, я одна сижу, как пингвин на полюсе, Сюзи с Сандрой уже спят, наигрались днем. Правда, приезжай, Джонни!
-А это... удобно?
-Ты о Лоре? Да они сейчас снимают дом в Андерси Бэттери. А дочуру мне сплавили, только по воскресеньям забирают... - в голосе Люси прозвучала печаль.
-Понял. Еду. Какое вино захватить?
-Если не трудно, какое-нибудь белое полусладкое.
..."Майнтанк" нес его по ярко освещенным улицам Грэндтайда. Смеркалось. Остановившись у большого универсального магазина, Джонни купил там вина, торт, огромный букет бледно-розовых роз, дорогущую куклу для Сюзи и пушистого зайца для неведомой Сандры. Еще через полчаса он парковал машину возле полузабытого подъезда, чей вид вызвал у Джонни нешуточный прилив чувств. Оглянувшись по сторонам, он отметил, что кругом многое изменилось, срублены два платана, под которыми стояла когда-то скамейка, на которой они целовались с Лорой годы, века, эры назад... Будто ничего этого и не было, а если и было, то не с ним, а если и с ним, то - неправда. Или все же - правда? Ведь любовь осталась, и боль осталась, и смутно ворочается иголка в сердце при взгляде вокруг. Было, было, только вот не вернуть.
В прихожей ярко горел свет, из гостиной доносились звуки телевизора. Люсия была по-прежнему очаровательна. Видимо, специально для Джонни она приоделась в эффектное сине-зеленое вечернее платье. Ее глаза были такие же большие, только теперь в них затаилась неизбывная грусть. Она приветливо и тепло, немного робко улыбнулась Джонни, посторонилась, пропуская его. Первым делом он вручил ей розы - Люси просияла:
-Господи, за четыре года хоть кто-то сподобился цветочки бабушке принести! Ой, какая роскошь! Зятек, ты прелесть, я тебя люблю! - она встала на цыпочки и чмокнула Джонни в щеку - Ну, пошли с девочками знакомиться.
Джонни растаял: как будто и не было долгих лет расставания. Точно так же тепло и по-доброму Люсия встречала его, когда он приходил с работы. Казалось, Лора, ЕГО Лора просто задержалась в своей церкви и вот-вот должна появиться... С почти физической болью Джонни заставил себя вернуться в реальность.
-Погодите, Люси, девочки же спят. Зачем будить их?
-Куда там! Сэнди - то спала, а вот Сюзи, негодница, оказывается, подслушивала под дверью, с кем это ее бабуля по телефону ля-ля. Потом, представь, заходит и спрашивает: "А он лимонад привезет?" Вот шило!
Из гостиной тем временем донеслось топанье по полу детских ножек. Сюзан Полина, сверкая любопытными темными глазищами, осторожно выглянула в коридор.
-Дяденька, а вы кто?
-Я - Джонни. А тебя как зовут?
-Сюзи. - девочка робко вышла в коридор. Для своих трех с половиной лет она выглядела акселератом, уже вполне сформировавшийся маленький человечек, худенькая, с черными кудрявыми волосами - пружинками ("В отца" - подумал Джонни), Лориным упрямым подбородком и глазищами в пол-лица - Дяденька Джонни, а Вы случайно лимонада не привезли?
-Ты любишь лимонад. - утвердительно сказал Джонни (последовали энергичные кивки) - Тогда подожди, сейчас вернусь. А пока познакомься с Кэти. - он протянул девочке коробку с куклой. Сюзи вмиг утратила нерешительность, испытанную при виде большого дяденьки в темных очках, в три прыжка промчалась по коридору и зашуршала оберткой. Люси потянула Джонни за рукав на кухню. В холодильнике обнаружился двухлитровый баллон лимонада "Блэкхед", который Джонни спрятал за спину.
Сюзи сидела на ковре в гостиной и нянчила на коленях куклу Кэти, по размерам чуть-чуть уступавшую ей самой, тихонько мурлыча песенку. Джонни она попросту не заметила, поглощенная созерцанием роскошного подарка. Ступая неслышно, Джонни подошел к девочке:
-Лимонад вызывали?
Сюзи подняла голову, отбросив пряди волос назад. Глаза малышки горели обожанием:
-Дяденька Джонни! Дяденька, миленький, спасибо тебе! Спасибо тебе!
Он протянул руки ей навстречу, и девочка мигом бросилась к Джонни на шею, прижалась. Сердце его подпрыгнуло, стукнулось в кадык и сладко замерло...
Из бывшей Лориной комнаты, превращенной, видимо, в детскую, громко топая руками, выбралась на четвереньках крохотная Александрина - Сэнди, рыженькая круглолицая очаровашка, сама похожая на куклу. Получив мохнатого синего зайца, она благодарно крякнула, и под бабушкиным конвоем отправилась в свой манеж осваивать приобретение. Сюзи же по-хозяйски расположилась на коленях Джонни, ничуть не смущаясь видом его шрамов, и не пожелала оттуда слезать. Когда Люсия попыталась взять внучку у Джонни и пересадить ее на стульчик, Сюзи издала визг, который по громкости был сравним с клаксоном грузовика. Так и осталась на коленях у Джонни, прихлебывая из стаканчика подогретый лимонад, и заедая тортиком. Правда, скучная беседа двух взрослых вскорости усыпила ее, Сюзи с комфортом свернулась калачиком на своем просторном лежбище, как котенок, и засопела. Джонни тихо блаженствовал, ощущая у себя на коленях добрую теплую тяжесть.
Люси же рассказывала об их житье-бытье, отнюдь не безоблачном. Получалось, что Дэнни прочно захомутал всю семью Мозесов. Он выиграл в тотализатор огромные деньги, и теперь веселился на них, как только мог. Лора была при нем чем-то вроде бесплатного приложения, не отваживаясь возражать мужу даже в малом. Дэнни купил Сержу квартиру в подарок на свадьбу, устроил Виктора в лучшую гастроклинику, Люси платил деньги, чтобы она приглядывала за его дочерью. Сам он теперь долгое время пропадал в "деловых поездках", хотя, как вскрылось совсем недавно, в банке он за последние два года в командировки не выезжал, зато несколько раз брал длительные отпуска за свой счет. Выяснилось, что поездки эти имели конечной целью то Лозанну, то Рио, то Фиджи. Совершенно случайно знакомая Люси узнала Дэна, наткнувшись на него в отеле "Хилтон" в Суве. Дэн был с женщиной. Не с Лорой.
Лора добросовестно играла роль жены на приемах и в гостях, находя отдых и радость лишь в общении с дочкой. Дэнни же относился к Сюзи с прохладцей, и отнюдь не баловал ее подарками. Оказалось, что Кэти - первая большая кукла, подаренная девочке. Лора не могла себе позволить дорогих подарков для дочери под угрозой скандала и обвинений в транжирстве, как это уже случалось несколько раз.
-А не послать ли ей Дэнни куда подальше? - спросил шепотом, чтобы не разбудить Сюзи, Джон.
-Тогда все просто пойдет наперекосяк. У него деньги. А кто мы без них? Виктор - без пяти минут инвалид, я с детьми сижу, Лора уже серьезным музыкантом не станет, возраст поджимает, да и церковь - это не та практика, которая прибавляет профессионализма. Сержу хорошо бы собственную семью прокормить...
-Значит, добрый господин спонсор. Ну и сволочь же! Нет, Люси, дорогая, не подумайте, что здесь что-то личное, просто впервые наблюдаю, как человек играет другими людьми, будто марионетками.
-Знаешь, Джонни, меня иногда просто жуть берет. Вот взять Лору: она же обожает Сюзи, когда приходит сюда - как десяток лет сбрасывает, а этот змей ее сознательно не пускает. Хоть бы на йоту совести имел. Изобретет какой-нибудь повод - или в гости, или на вечеринку, или еще куда, только не сюда. А то скажет: "Ты мне нужна сегодня дома", а сам вперится в телевизор, и торчит перед ним весь вечер... Что делать?
-Я могу чем-нибудь помочь лично вам, Люси?
-Чем помочь? Не забывай меня. Приезжай как-нибудь, как свободное время будет. Если не хочешь видеться с Лорой. Или...
-Видите ли, Люси, мы с ней как-то виделись сразу после рождения этой шалопайки. Не скрою, по моей инициативе. Я хотел понять, как она живет, счастлива ли. Она меня не узнала, я представился ей своим новым именем. Так что лучше ей со мной больше не видеться.
-А-а, помню, она как-то рассказывала мне о молодом человеке с обожженным лицом, встреченном на вечеринке. Ничего конкретного не сказала, но я, открою тебе секрет, видела у нее в бумажнике твое довоенное фото. За фотографию Сюзи засунутое. И после этого она плакала. Я, правда, не ассоциировала ту встречу с тобой. А все вот, значит, как. Джон! А почему ты не хочешь с ней увидеться? Ты женат? У тебя есть девушка?
-Никого. Я не имею права влезать в Лорину жизнь и коверкать ее. Иначе я уподоблюсь Дэнни. Порвать с ним или жить так дальше - ее личное дело.
-Скажи уж, все быльем поросло, давно было, или что-нибудь в этом роде.
-Не скажу, потому что это неправда. Я любил ее и люблю до сих пор. После нее у меня никого не было. - голос Джонни предательски дрогнул.
-Да верю, дорогой ты мой, верю! И скажу вот что: не расстраивайся. Деньги Дэна - не главное в нашей жизни. Весьма возможно, фортуна переменится.
-Люси, вопрос совсем не в деньгах. За последние годы я стал богат, а, кроме того, совершенно не представляю себе, что с этим богатством делать.
После ужина Джонни засобирался домой. Люсия уговаривала его остаться, она соскучилась по хорошему собеседнику. Да и чего греха таить, сам Джонни оттаял в обществе своей золотой тещи и маленькой Сюзи.
За окном стоял чернильно-синий вечер, освещаемый полной луной. Сонная Сюзи, которой, в виде исключения, было разрешено побыть с дядей Джонни до его ухода, на прощание обвила ручонками его шею и шепнула на ухо:
-Дяденька Джонни, не уходи... Мамин муж еще не скоро придет...
Джонни посмотрел на малышку долгим взглядом. Ее черные глазищи были полны грусти, от веселья и лукавства не осталось и следа.
-Сюзи, а почему ты не называешь его папой? - осторожно спросил Джонни.
-Разве ты не понимаешь, дяденька Джонни? Ведь он же мне не папа... МОЙ ПАПА - ТЫ! Я хочу, чтобы ты был с мамой, а мамин муж... пропал! Он... ПЛОХОЙ!
Сюзи поцеловала Джонни в щеку, в белую уродливую пересаженную кожу.
-Приходи к нам еще, пожалуйста! Я люблю тебя, папочка, дорогой!
Люсия услышала это и странно поглядела на Джонни:
-Устами младенца... Мотай на ус, зятек!
-Отращу - намотаю!
Злость переполняла его по дороге домой. Да как этот подонок смеет! Он же недостоин ей ноги мыть. Мерзавец, одноклеточное! Играет людьми, как оловянными солдатиками... Макнуть бы его раз десять в помои, чтоб наконец запах стал соответствовать внутреннему содержанию. Но вскоре гнев схлынул. Джонни заставил себя думать о Сюзи и Сандре, и снова сердце его переполнилось нежностью. Воистину, если Сюзи взяла от матери лучшие качества, то о такой дочуре можно только мечтать. А сам Джонни, несмотря на деятельную жизнь и общение с друзьями, очень тяготился своим одиночеством. Ведь начиная с момента, когда он сменил имя, единственным "существом", встречавшим его в пустом доме, был компьютер, работающий в режиме ожидания сообщений по модему. И, сворачивая на шоссе, чтобы ехать домой, Джонни воспарил мечтами в небеса. В этих мечтах его ждали Лора и Сюзи, на столе был вкусный ужин, на стенке в комнате - фотография их втроем и Сюзины рисунки...
...Войдя в дом после работы недели три спустя, Джонни включил компьютер в активный режим и услышал предупреждающий писк: на модем пришло сообщение от верного охранного демона. Некорректная операция в банковской сети! Джонни засел за машину. Оказалось, что его контролирующая программа не только выявила попытку перевести двадцать тысяч сэнгов на фиктивный счет, но и отловила вирус - камикадзе, который был внедрен в банковскую сеть и должен был осуществить денежный перевод. Этот вирус, написанный весьма талантливо, был введен с терминала номер 418 на четвертом этаже здания банка. Открыв директорию, в которой содержались сведенья о владельцах терминалов, Джонни прочел:
"418 - Лайтин Сирини Колгейн."
Лайти, эта дурочка - нимфоманка?!! Кто угодно, только не она! Ведь эта пустопорожняя девочка не знает, с какой стороны к компьютеру подойти! То есть, конечно же, знает, но чтобы она написала сложный вирус - это из области фантастики. Все же, памятуя о поговорке насчет тихого омута и тех, кто в нем водится, молодой человек снял с пояса телефон и набрал номер:
-Господин Карциновски? Это Титаник. Похоже, наш приятель - взломщик снова прорезался. Вирус был введен с терминала мисс Колгейн. У меня отловлен и сам вирус, и номер терминала. Перевод не прошел. Что мы предпримем?
Карциновски ответил, почти не раздумывая:
-Я немедленно выезжаю к вам, Титаник. До моего приезда ничего не предпринимайте. Вы не поставили в известность полицию?
-Конечно, нет.
-О'кей. Ведь попытка ввести вирус - еще не преступление само по себе, насколько я знаю законодательство. Скажем, он мог оказаться на случайной дискете. Буду через полчаса.
Пунктуальный управляющий Морского банка прибыл ровно через тридцать минут. Его старомодный, но до умопомрачения элегантный "Мерседес-280" пятидесятых годов выпуска остановился на подъездной дорожке. Отдав короткое указание водителю, Карциновски прошел за Джонни в дом.
-Выпьете что-нибудь?
-Виски. Без льда. Без воды.
Взглянув на экран компьютера, на котором были выведены результаты проверки, Карциновски обратил пылающий негодованием взгляд на Джонни:
-Вот почему я не доверяю компьютерам, мистер Титаник! Мои дела становятся достоянием любого ловкача, научившегося всего-то лишь давить на кнопки!! Простите, Джонни, к вам это не относится... Долго же наш приятель выжидал. Но Колгейн?.. Колгейн... Секретарша Никона. Интересно. По-моему, это создание лучше всего в своей жизни умеет вертеть попкой. Хорошо. Скажите, Джонни, вы сможете отловить этот вирус, если он будет запущен еще раз?
-Конечно, сэр.
-И заславший его ничего не узнает?
-Абсолютно.
-Отлично! - Карциновски потер руки - Тогда поступаем так. Вы отлавливаете тот терминал, с которого придет вирус, и фиксируете номер анонимного счета, на который будут переведены деньги. По логике вещей, в тот же день, максимум - на следующий, вор или его доверенное лицо придет снимать деньги в банк. К этому моменту счет будет заморожен, а в вестибюле будут ждать переодетые агенты полиции. - откинувшись на стуле, Карциновски отхлебнул добрый глоток "Чивас Регал" - А вас, Джонни, я попрошу завтра быть на рабочем месте охранного координатора. Вы нужны мне.
В восемь утра следующего дня Джонни сидел в кабинете охранного координатора Морского банка, поглядывая краем глаза в стекло прозрачной двери, мимо которой шли на работу служащие. Вот прошла и Лайтин Колгейн в до неприличия розовом платьице минимально возможной длины. Через несколько минут после начала операционного времени мимо Джонни важно прошествовал Дэн Никон. Время тянулось, как жвачка. И вот, в начале одиннадцатого, компьютер Джонни издал писк: вирус опять проник в сеть банка. Номер терминала вновь был 418. Джонни заранее деактивировал функцию прерывания некорректной банковской операции и вот, прямо на его глазах, уже не двадцать, а сорок тысяч сэнгов было перекачано на безымянный номерной счет, открытый пару недель назад. Номер счета был тут же передан Карциновски и заморожен. Оставалось ждать.
В половине пятого вечера торжествующий Карциновски позвонил Джону и сообщил, что вор попался. Деньги пришла забирать некая пожилая дама, ее тут же, в операционном вестибюле, задержали и препроводили в полицию.
-Джонни, я ваш вечный должник! Идите домой, отпразднуйте победу. И кстати, загляните в мой кабинет по дороге.
Банкир встретил его у двери своего кабинета. Внутри Джонни ждала коробка лучших нью-мельбурнских сигар, полуторалитровая бутылка русской перцовой водки с удобной ручкой, и чек на пять тысяч сэнгов. Акула бизнеса умела быть благодарной! Выкурив по сигаре, Джонни и Карциновски расстались, крепко пожав друг другу руки. Сев в свой "Майнтанк", молодой человек отправился домой. По дороге Джонни вспомнил, что Шато Тэйх очень уважает крепкие напитки из России. Взяв сотовик, Джонни набрал номер коммодора:
-Шато? Это Титаник. Что у тебя на сегодняшний вечер?
-Пока ничего.
-Приезжай часам к восьми. Отпразднуем одну победу. Мне сегодня проставили полтора литра перцовой. Ну, как?
-Считай, что я уже у тебя. И еще, попробуй вызвонить Божью Вагонетку - мы тут на днях общались, он обижается, что ты его совсем забыл. Да и я его не видел уже с месяц.
-Слушай, тебя не затруднит самому с ним связаться? На меня уже полицейские косятся, что разговариваю по сотовику за рулем. Жду вас обоих к восьми. До встречи!
-До свидания, Титаник.
В половине седьмого вечера Джонни припарковал свой "Майнтанк" на подъездной дорожке у дома и вошел внутрь. Первым делом запихнув водку в холодильник, он уселся перед компьютером просмотреть сообщения по электронной почте. В этот момент погас свет. Машина выдала на экран сообщение о падении напряжения в сети и отключилась - сработал блок бесперебойного питания. Последний раз перебои с электричеством случались года два назад, поэтому удивленный Джонни потянул с пояса телефон, позвонить на подстанцию. В следующий момент на его руку, державшую аппарат, обрушился удар, телефон пролетел через комнату и брызнул осколками, ударившись в стенку. Кто-то, подкравшийся сзади, дыша Джонни в затылок, быстро и умело скрутил его и приковал наручниками к стулу за руки и за ноги. Затем его шею схватили в железный захват и шепотом сообщили на ухо:
-Будешь орать - бритвой по сонной артерии. Понятно?
Джонни медленно кивнул. Невидимый агрессор, осторожно отойдя к двери подсобки, оставаясь вне поля зрения Джонни, сказал:
-Босс, я его стреножил. Ваш выход.
Да, в действительности, босс, видимо, отнесся к этому действу, как к выходу на сцену. Дверь подсобки медленно отворилась и взору Джона в наступающих сумерках предстал Дэннис Никон собственной персоной. В строгом деловом костюме, видимо, еще не успев переодеться после трудового дня.
-Привет, Титаник, я твой айсберг. Замки нужно лучше ставить, твой открывается обычной английской булавкой.
-Здорово и тебе, дружище. Не понял, с чего это вдруг? Грабить у меня, кроме компьютера, особо нечего. Включил бы рубильник-то, Дэнни, не сподручно в потьмах разговаривать.
-Обойдешься. У меня, друг Джонни, к тебе накопилось некоторое число вопросов, но их, если вкратце, можно свести к двум: во-первых, как тебе удалось вычислить компьютерные кражи, а во-вторых, что у тебя с моей женой?
-По второму вопросу - ответ сразу. Не с женой, Дэнни бой, а с тещей. Старое знакомство.
Дэнни крутанулся на каблуке, медленно подошел к Джону и с размаха ударил его кулаком в лоб.
-Это тебе за дерзость. Не смей называть меня Дэнни бой! А это - последовал удар в нос - за вранье. Моя ДОЧЬ сказала мне, что к ним в гости приходил ее ПАПА и ПОДАРИЛ ЕЙ КУКЛУ!!! Как это понимать?
Из носа текла кровь, голова гудела, но Джонни откровенно ухмыльнулся:
-Если у родного отца воспаление жадности и на куклу у него денег нет, а на отель "Хилтон" в Суве - есть, приходится играть в Санта Клауса и дарить его дочке подарки. Причем здесь твоя жена, Дэнни бой, я не уразумею.
На этот раз напарник Дэнни ударил Джона по голове сзади. И не кулаком. Скорее всего - кастетом или дубинкой. В глазах потемнело, по темечку заструилась кровь.
-Босс тебя предупредил, как его не следует называть. - прохрипели ему в ухо.
-Дружок, а ты только стреноженных бить умеешь? - хрипло отпарировал Джонни, попытавшись развернуться к подручному Дэнни, насколько позволял неослабевающий захват, и сжавшись в нового ожидании удара. Но его не последовало.
-У меня к тебе ничего личного нет. Босс предупредил тебя, так что будь повежливей.
-Заткнись, Бумер. - проронил Дэнни, нервно пройдясь по комнате и хрустнув пальцами - А моя жена здесь при том, что после нашего приснопамятного знакомства в "Карнаке" она что-то слишком часто стала упоминать тебя в разговорах. Скажи, у вас ведь с ней что-то было? Скажи-скажи, не бойся, это меня интересует, лишь поскольку я уже здесь.
-Ага, тем более, что завтра мой хладный труп обнаружат где-нибудь в море.
-Ну что ж я, зверь, что ли? Хотя... Ну, так было?
-Было, милый, было. Много чего, и даже еще до того, как ты с ней познакомился! Удивляюсь, как ты за три года не умер от любопытства.
-Врешь! Она была замужем и мужу не изменяла!
-А я и был тем самым мужем, вот незадача-то, Дэнни. Мы с тобой знакомы гораздо дольше, чем ты думаешь.
Челюсть Дэна отвисла. У Джонни окрепла надежда, что беседу можно будет затянуть до появления Шато и Бориса.
-Веспер?.. Но ведь Веспер погиб в девяносто восьмом...
-И вернулся с того света. Кстати, Дэн, помнишь покушение на твою драгоценную шкуру? Так вот, это я тогда тебя пожалел. Точнее, не тебя, Лору. Она как раз была рядом с тобой, и я решил не брызгать ей в лицо твоими гнилыми мозгами. - Джон понял, что перегнул палку, но было уже поздно. Гнев Дэна взял верх над разумом.
-Врешь, скотина!!! Теперь тебе не жить!!! - на Джонни обрушились беспорядочные удары и пинки. На подбородке лопнул шов. Стул покачнулся и рухнул набок. Глаза залило кровью.
-Оставьте его в покое, босс! - раздался голос Бумера - Он вам еще ничего не рассказал...
Дэн с довольным хэканьем бил Джонни ногами в живот, приговаривая: "Пожалел, говоришь? А я жалеть не буду!". Вдруг удары прекратились. Джонни потерял сознание.
Он очнулся от прикосновения чего-то холодного. Бумер, видимо, сходил за льдом. Стул с обвисшим на нем Джонни вернули в нормальное положение. В зубы (уцелели, странно, право же!) стукнулось что-то металлическое. Фляга.
-Глотни, дурак! - это снова был Бумер. Джонни глотнул. Во фляге оказался недурной коньяк. Очень кстати.
-Протри ему глаза! - приказал Дэн. Бумер провел по глазам Дэнни мокрой материей. Джонни проморгался. Солнце стояло уже низко, било прямо Джонни в глаза сквозь желтые легкие занавески. Он мог видеть лишь силуэт Дэна. Голос его дрожал, видимо, он вновь был готов сорваться в истерику. Кровь обильно текла из старого шва на подбородке, на темечке лежала мокрая тряпка, остановившая кровотечение от удара кастетом.
-Ну ладно, Джон. А теперь выкладывай, как тебе удалось расколоть Лайтин. - процедил Дэнни.
-Какую Лайтин? - решил поиграть в наивность Джонни.
-Компьютерный взлом. Сегодняшний.
-Печемся о родном банке?
-Напротив. Это я грабил дуралея Карциновски.
-Так что же? Никакого выигрыша в тотализатор не было?
-Ну, видишь сам, живой мертвец, ты действительно слишком много знаешь. И поймешь, что пора бы тебе убраться в мир иной. Если меня расколют - а и ты, и эта шлюшка можете запросто меня заложить - наступит конец благосостоянию твоей любимой Лоры и ее семейки. Так что - для их же блага.
-Раз уж я покойник, Дэнни, расскажи, кто тебе писал этот вирусок - камикадзе? Сам бы ты не допер, голову на отсечение даю.
-Правильно делаешь. Насчет головы на отсечение, считай, это вопрос решенный. - Дэнни хихикнул почти жизнерадостно - Почему ты думаешь, дружище, что только ты один умный, а остальные - полные идиоты? Это я написал программульку. Я, ясно тебе?!
-Что ж тут неясного... Решил дать Лайти подзаработать на халяву?
-А почему нет? Девочка такое выделывает в постели, что ее иногда нужно премировать. Только облажалась, идиотка, на ровном месте. Программу не могла в конце дня запустить, жадность замучила. Сколько раз говорил, нельзя с бабами ничего серьезного затевать. Вот и попалась.
-Ты бы попался с тем же успехом.
-Может быть. А может быть, и нет. Если бы у меня не прошла операция с переводом денег, пришлось бы обождать, или грабануть какой-нибудь другой банк, поплоше. Не переживай, за компьютерами - будущее. Только вот ты его не увидишь.
-Без тебя знаю. - обтекаемо ответил Джонни.
Часы на шкафу показывали без четверти восемь. Тэйх обычно пунктуален.
-А со своей шлюшкой ты хочешь поступить так же, как и со мной?
-Разумеется. Покуда в полиции будут колоть ее двоюродную тетушку - тот еще орешек, между нами говоря, да и не знает почти ни черта - вертихвосточка составит тебе хорошую компанию по пути на тот свет. Правда, я молодец? Такую телочку с тобой отправляю! Считай, от сердца оторвал!
-Да, конечно, Дэнни. Ценю твое великодушие. Гениальный план. - Джонни не мог сдержать сарказм - Только что мешает тетушке заложить и Лайти, и тебя заодно? Да и Карциновски уже имеет и сам вирус, и информацию о том, кто его запустил, и рекомендации, как с ним бороться. Я же тоже не пальцем делан. Так что обыграли тебя капитально. Думаешь, перевод у Лайти не прошел в первый раз просто так? Ничего подобного. Есть программка, которая блокирует такие попытки. Это тебе для справки. Последнее желание можно?
-Давай, выблевывай быстрее, и закончим с этим.
-В холодильнике лежит пузырь водки. Открой ее. Давай выпьем, что ли, на прощание.
-Бумер! - произнес Дэнни. Шею Джона выпустили, наконец. Шаги, звук открываемого холодильника. Звон посуды. Снова шаги.
-Как, по-вашему, он ничего туда не подмешал? - спросил Бумер.
-Да это ему, небось, Карци сегодня подарил. Я видел эту бутыль у него в баре. Сколько тебе заплатили за это дельце, сволочь?
-Пять тысяч. Согласись, заработано честно. Да вон, на столе чек лежит. Можешь посмотреть.
Дэн оглянулся, взял чек.
-Крупненько. Жаль, чек не на предъявителя. А так бы хоть было, чем с этого всего хотя бы по мелочи разжиться. Ты любишь водку?
-Перцовую, с твоего позволения.
-Наливай, Бумер. Помянем душу грешную раба Божьего Джонатана Титаника.
-Джона Веспера, это будет правильнее.
-По-моему, ты все же врешь. Впрочем, какой смысл? Да и мне, откровенно говоря, совершенно все равно. Бумер, хренли ты до сих пор торчишь у него за спиной, как лакей? Выйди, налей нам. Да не намочи ты в штаны, не расскажет он о тебе ничего, мокрушку я уж, так и быть, беру на себя, если договора не было.
Бумер оказался высоченным гориллообразным парнем в желтой линялой футболке и джинсах. Педерастическая рыжеватая подбритая бороденка, длинные ухоженные каштановые патлы, косичка.
-Бумер, а ты случайно не толкиенист? - попытался улыбнуться размозженными губами Джонни.
-Ну... А ты что-то имеешь против?
-Нет, отчего. Всегда испытывал симпатию к людям, хорошо владеющим серьезным холодным оружием. Ты не за эльфов ли играешь?
-За орков.
Бумер стоял спиной к окну. Чей-то силуэт, мельком показавшийся у края рамы за желтой полупрозраной занавесчкой в бьющем в окно потоке лучей низкого солнца, остался им не замечен. Водка была разлита на троих.
-Не забудь потом везде пальчики подтереть! - деловито распорядился Дэнни. Бумеру явно было не по себе. Он взял свой стакан - было видно, что пальцы дрожат.
-Что, Бумми, решил помочь проучить нахала, а вот теперь соучастником убийства пойдешь?
Бумер молчал.
-Дай, что ли, стаканяку. - Джонни, насколько позволял пристегнутый к подлокотнику наручник, протянул правую руку. Бумер передал ему стакан, наполненный перцовкой до краев (себе и Дэнни он плеснул лишь на донышко). Взяв стакан, Джонни потянулся к нему губами, играя неловкость.
-Ну, с Богом. Здоровье Лоры!
-А ты хорошо держишься. Жаль убивать. - в руке Дэнни очутился откуда ни возьмись никелированный дамский пистолет. Рисуясь, Дэнни медленно выцедил из стакана водку, поморщился, занюхал рукавом, и со вкусом оттянул затвор - Пей давай, сука.
Джонни поднес губы к стакану и, обливаясь, сделал несколько глотков. Спирт обжег раны. Краем глаза он увидел, что Дэнни поднимает пистолет, целясь ему в лоб. И тут бутылка с глухим бряком обрушилась на руку Дэна, чудом при этом не разбившись. Пистолет, выпав на пол, по иронии судьбы упокоился рядом с сотовым телефоном.
-С-сукин сын! - зашипел Дэн, кидаясь на Бумера, успевшего уже аккуратно поставить бутылку на прежнее место. Двигался волосатый быстро и изящно. Бумер врезал Дэну кастетом (это был все-таки кастет!) в поддых, заставив того переломиться пополам.
В этот момент входную дверь, ведущую на террасу, с грохотом выбили снаружи. В проеме стоял Борис. Судорожно ловя ртом воздух, Дэнни метнулся по полу к пистолету, но Борис бешеной вагонеткой бросился ему наперерез и со всего маху наступил на тянущуюся к оружию руку. Раздался противный хруст. Дэн испустил вопль. Второй ногой Борис добавил Дэну в грудь, заставив его вытянуться на полу, прервав крик. Несостоявшийся убийца, едва отдышавшись, вновь стал судорожно хватать ртом воздух. Неторопливо подняв пистолет, Борис клацнул затвором, поймал на лету выскочивший из гильзового окна патрон, и взял на прицел Бумера.
-Хм, боевой... Так, руки за голову, волосатый. Шато, они обижают Титаника!
Вошел Тэйх. Обвел взглядом диспозицию.
-Дэнни бой, это большая ошибка. - с отеческой укоризной в голосе сказал он.
-Отпустите!!! Денег дам! - прохрипел Дэн, задыхаясь от боли в сломанных пальцах, все еще разевая рот, как рыба, выброшенная на берег.
-Вторжение в пределы частной собственности с оружием в руках, с целью убийства, словесная и реальная угроза жизни. - продолжал Шато лекторским тоном, как будто не слышав вопля поверженного - Убить его решил, дружок? Ну откуда ж ты знал, что Джонни ждет прекрасных нас в гости? Молись.
-Не имеете права! Сдайте меня в полицию!
-Знаешь, Дэнни, - голос Бориса был почти ласковым, но на губах его играла очень уж зловещая улыбка - давай не будем о правах. Чья б коровка мыкала. Это Джон у нас оказался чересчур совестливым и не отправил тебя в ад, хотя имел прекрасную возможность. Насколько я помню уголовное уложение, если преступник кидается на тебя с пушкой, а ты его обезоруживаешь, то применение трофейного оружия против атаковавшего тебя злоумышленника преступлением не является. Придется мне ошибку Джона-то исправить.
Пистолет молниеносно переместился и выстрелил. Дэнни вытянулся на полу с аккуратной дырочкой во лбу. Латунно звякнула гильза, запахло пороховым дымом. Борис вновь взял на прицел Бумера.
-Стоп! - заорал Джонни - Этого не трогай!
Борис оглянулся:
-Эта горилла тебя изукрасила?
-Нет, Борис, он меня пальцем не тронул. И пистолет у Дэна выбил!
-Парни, спокойнее. - вступил в разговор Тэйх - Мы явились на приглашение, кое-что показалось нам подозрительным. Я заглянул аккуратно в окошко и увидел, что этот вновь образовавшийся трупень глумится над Джоном и пинает его во-он тем кастетом. Дай сюда! - Бумер протянул кастет Тэйху и снова дисциплинированно поднял руки вверх, так как Борис все еще держал его под прицелом. Тэйх взял свинчатку, тщательно протер ее и вложил в левую руку трупа - Парень, где еще остались твои пальчики?
В глазах Бумера мелькнула шальная надежда.
-Наручники, стаканы, ручка холодильника.
-Ключи от наручников? Брось на пол!
Протерев ключи, Тэйх засунул их в левый карман пиджака Дэнни, а затем прошелся по дому, уничтожая улики.
-А теперь, дружок, пшел вон. И чтобы в ближайшие десять лет твоего духу в Грэндтайде не было. А лучше вообще смотайся из Сэнгамона. Иначе не взыщи - пойдешь на корм акулам. Веришь? Ты еще здесь?
Уговаривать бандюгу - толкиениста долго не пришлось. Бумер метнулся к двери, видимо, ожидая выстрела в спину, но на террасе все же обернулся. Борис стоял с пистолетом, направленным в пол.
-Спасибо, джентльмены! - тихо бросил Бумер и исчез.
-А теперь, уж извините, ребята, подробный инструктаж. Джонни, ты как, потерпишь с четверть часа в таком виде, до приезда полиции, или отстегнуть? - Джонни через силу отрицательно качнул головой. Его мутило.
-Этот - Тэйх брезгливо дотронулся носком туфли до трупа Дэнни - к тебе приперся. Кстати, зачем?
-Он, оказывается, и был компьютерным вором, которого пытался отловить Карциновски. Я его вскрыл, он решил узнать, каким образом.
-А, понятно. Ну, так вот, он был, естественно, один, взломал дом, притаился в подсобке, дождался тебя, стукнул кастетом по темечку, приковал к стулу и стал глумиться. Кстати, водки выпить - твоя идея была?
-Моя.
-Борис, третий стакан тщательно отмыть - и в сушилку. Или... Дай-ка его сюда! - Тэйх взял стакан, вышел на террасу и удалился к морю. Вскоре он вернулся, волоча ноги, чтобы не оставлять четких отпечатков подошв на песке:
-Стакан я кокнул и закопал. Эта парочка недотеп наследила на подъездной дорожке, что и навело нас на подозрения. А волосатый еще и оставил следы на пляже. Пришлось немножко поработать. Может, зря мы его отпустили?
-Он мне, в конечном счете, жизнь спас.
-Благородный, как всегда. - Тэйх усмехнулся - Ну, продолжим. Мы, как и было условленно, пришли в восемь, входная дверь оказалась не заперта, Дэнни бой кинулся на Бориса с пукалкой, остальное закономерно. Всем все ясно? Тогда я звоню в полицию.
Борис покосился на полупустую бутылку:
-Черт, затаскают ведь по инстанциям! И водки не выпьешь - вещественное доказательство... Да, кто разливал - то?
-Волосатый.
-Чуть не лопухнулись. - Борис протер запотевшее стекло бутылки рукавом, а затем, без всякой брезгливости, прихватив носовым платком, вложил ее в мертвую правую руку Дэнни и сжал трупу пальцы. Потом аккуратно поставил обратно на столик.
Джонни осоловел от выпитой дозы спиртного. Боль не чувствовалась, только тупое нытье в голове и в теле. Он посмотрел на поверженного врага. Ну, вот и конец всему. Он - почти убийца. И пусть кто угодно что угодно говорит в его оправдание – Дэнни пришел сюда разделаться с ним и нашел свою смерть. Джонни перегнулся вперед. Его вырвало... на труп. На улице раздались трели полицейских машин.
...Полицейское расследование закончилось на удивление быстро. Бориса забрали в каталажку, но просидел он там меньше двух суток. На допросе Лайти Колгейн после предъявления обвинения в компьютерном взломе сразу запела, как соловей, рассказав, от кого она получила в подарок дискетку с вирусом - камикадзе и кто научил ее пользоваться им. Ее показания подтвердила и припертая к стене железными уликами двоюродная тетушка, пытавшаяся снять деньги. Лайти также опознала пистолет Дэна, который, кстати, хранился у него нелегально. Проверка финансовых дел показала, что жил Дэнни бой явно не по средствам.
В доме Джона в результате даже не провели дактилоскопию, ограничившись лишь баллистической экспертизой. Джонни и Тэйха вызвали в полицию, для проформы сняли показания, затем отпустили, препоручив их заботам заодно и выпущенного на все четыре стороны Бориса. Втроем они сели в "Майнтанк" Джонни и отправились восвояси.
-Ну вот, Вагонетка, а ты боялся, что по инстанциям затаскают... - лицо Джонни было сплошь покрыто синяками и ссадинами, улыбнуться он не мог.
-С таким прохиндеем, как наш Шато, всегда сухим из воды выйдешь. Ты-то сам как, Джон?
-Спасибо, хреново.
-Совесть заела? Опять?
-Пожалуй, что так.
-Старик, пойми ты, ведь он бы тебя ухайдокал! Не питай заблуждения, что все подонки в глубине души - рыцари вроде тебя.
-Ну и ухайдокал бы. А вот так, в безоружного...
-Друг мой, он с самого начала пришел тебя убивать. И не говори, что это не так. И убил бы тебя не сейчас, так позже. А кстати, у Дэнни наверняка имелась хорошая отмазка для полиции, если бы он попался им живьем. Кроме того, ты нам с Шато гораздо интереснее в живом виде, чем в холодном. Давай, правда, замнем. Сам ты тоже пробовал в свое время его достать.
-Дело не в этом! Борис, пойми!..
-Друзья, Борис правильно сказал: давайте замнем. Кстати, перцовая водка еще осталась? - сказал Шато, жестом показывая: "Нас могут слушать".
-Осталась. Как ни странно, господам полицейским этот вещдок не глянулся.
-Поехали пить ее. И вот еще что. Джон, ты расскажешь мне о своей жизни до войны? Когда-то ты меня, признаться, здорово заинтриговал.
Помолчали. Приехав домой к Джонни, Шато отвел его в кусты подальше от террасы и сказал:
-Запомни, Титаник: полицейские не так просты, как кажутся. Пока мы сидели в участке, тебе в машину могли подселить "жучка". Хоть и скрывать нам особо нечего, кроме бегства волосатого, будь осторожен в словах у себя в доме и в машине. Завтра я к тебе наведаюсь с одним интересным аппаратиком. А теперь - пошли на пляж.
Потягивая холодный напиток в кресле на пляже, Джонни рассказал Тэйху, какие обстоятельства подвигли его на то, чтобы сменить имя. Выслушав, коммодор сказал:
-Ну что ж, я и так был весьма невысокого мнения о Дэнни. А теперь лишний раз убедился в том, что парнишка получил по заслугам. Есть тост! За тебя, Джон, и за Лору!
-Почему нет? Я согласен! - поддержал его Борис.
-Спасибо, друзья. Прозит! - Джонни чокнулся с Борисом и Тэйхом и вбросил содержимое рюмки в рот. Потом блаженно откинулся в кресле и подставил солнцу свое опухшее лицо. Ультрафиолет - лучшее лекарство от синяков...
...Звонок от Люсии последовал на следующий день. Джонни еще лежал в постели, вовсю пользуясь больничным листом, взятым для поправления здоровья. Ощущалось легкое похмелье, но все угрызения совести, как ни странно, отступили на второй план.
-Алло, это ты, Джонни?
-Я, Люси.
-Как ты? Жив?
-Почти. Как у вас?
-Похоронили. Вчера. Моя напилась до сложения риз, не скажу, что с горя. Сегодня с утра ей позвонила, а она, скорее всего, еще спит. Трубку не берет.
-А ей известны... подробности?
-Конечно. Вчера все порывалась найти твой телефон, так что жди сюрпризов. Я пока молчу по твоему наущению. Пусть сама выйдет на тебя.
-Надеюсь, не проклинает?
-Скорее, наоборот. Хочу с ним выпить, говорит. И извиниться.
-Стало быть, помнит еще Джонатана Титаника. И я тоже хочу попросить у вас прощения за тот раскардаш, который теперь начался. У полиции не возникло никаких претензий к вам за то, что вы пользовались ворованными деньгами?
-Нет. Вчера следователь сказал мне, что они заводят уголовное дело против него, к нам никаких вопросов. Какие извинения? Ты исполнял свою работу. А я вот, признаться, сгораю от стыда, что три года жила на нечестные деньги. Ни за что бы не могла предположить, что Дэнни такой волк. Ты посмотри: пистолет нелегальный прикупил. Хладнокровно все готовил. Поди знай тогда, что он способен был на убийство. Ты сам-то не очень пострадал?
-По мелочи. Через неделю уже незаметно будет. - браво отозвался Джонни. Он решил не разубеждать Люсию в некоторых мелких заблуждениях.
-А что, этот твой... как его... Борис - он что, служил?
-Да, и активно. За последнюю войну у него медаль Тигриного Сердца. За Уайлат.
-Тогда понятно, почему он Дэна ухлопал...
-В общем, Люси, могу сказать так - кто знал, что у него нет в другом кармане еще одного пистолета. Рефлексы. - Джон поморщился от невольной лжи.
-Да не буду я его оплакивать! Хоть режь меня, не буду! Зятек, выздоровеешь - приезжай в гости. Тебя Сюзи заждалась.
-Что ей подарить?
-Ничего. Избалуешь мне девчонку - укушу потом!
-Всегда пожалуйста. Только от моей желчи несварение бывает.
Люси откровенно рассмеялась:
-Приезжай, Джонни. Мы любим тебя.
Прошло еще три дня. Джон в основном просидел их за компьютером - без работы долго он существовать просто не мог. Новый мобильный телефон, взамен разбитого Бумером, был куплен Шато. Заодно коммодор, как подозревал Джонни в последнее время, перешедший после войны работать на флотскую разведку, с помощью небольшой таинственной черной коробочки проверил дом и автомобиль Джона на предмет "жучков", и с уверенностью заявил, что все чисто. Джонни вздрагивал от каждого звонка, желая и боясь услышать в трубке Лорин голос. Но то, что произошло вскоре, явилось для него полной неожиданностью.
В последний день больничного, часа в два пополудни, когда Джон корпел над очередной программой, в дверь требовательно позвонили. Наученный горьким опытом, Джонни взглянул в глазок. Молодая худенькая женщина с копной курчавых светло-каштановых волос. Открыв дверь, Джонни обомлел: перед ним стояла... Морин Йоффе собственной персоной.
-Я вас чем-то напугала, мистер Титаник? Вы как будто привидение увидели.
-Прости...те. Чем могу служить?
-Я подруга Лоры Мозес - Веспер. Да ладно тебе, Джонни, будто бы не знаешь, кто я такая! То, что тебя изукрасили, как рождественскую елку, еще не значит, что старая еврейская ведьма не опознает в тебе Нестора Хиппо. Позволишь зайти?
-Заходи, Розалия Цомарт. Рад тебя видеть. - Джонни расплылся в невольной улыбке.
-Неужели? Тогда сними эти дурацкие темные очки.
-Правда. Как Ольга?
-Нормально. От мальчишек отбоя нет. Рассказывай, зачем ты все это затеял?
-Я? Ты плохо осведомлена. Не я, Дэнни все это затеял.
-Я о другом. - Морин без приглашения уселась в кресло и закинула ногу на ногу - Выпить чего-нибудь не найдется? Чертовски рада тебя видеть, хоть и поцарапанного изрядно. Кстати, Джонни, я тебя сразу узнала. Не понимаю, что там Лорик говорила насчет молодого человека, сильно похожего на тебя. То ли темно было, то ли пьяна она была. Как тебя можно не узнать - поражаюсь.
-Темно было, Морин. А, кроме того, ты же у нас ведьмочка еще та. Что будешь пить?
-Мартини есть? Давай. Так вот, я о том хотела тебя спросить, почему ты прикидывался кем-то другим столько времени? Сказал бы Лорику честно, кто ты и что ты, глядишь, и были бы вы снова вместе уже давным-давно. Ты же знал, каково ей с этим... покойничком.
-Морин, тебе не кажется, что это было бы подло?
-Чистоплюй старый! Прозит, Джон. А не кажется ли тебе, дружище, что на моральные принципы во имя счастья любимой девушки можно и положить с агрегатом? Короче. Слушай меня, Нестор Хиппо. Сейчас мы едем в супермаркет, покупаем всякой вкусности, а потом рулим в Андерси Бэттери, где тебя хочет видеть некая молодая леди. И если ты не бросишься ей на шею и не поцелуешь в алые губы нежно-нежно - я наложу на тебя старинное еврейское проклятье. Задача ясна?
-Ясна. К черту все, едем, Морин!!!

Москва, 1996-1999.