Тетрадь первая

Если ты смеешься, то весь мир
Смеется с тобой.
Если ты плачешь, то плачешь один!
Помни о защите!!
Верь!
Люби!
Будь спокоен!
Побеждает тот, кто терпит!



Автобус переехал кошку,
Когда людей с работы вёз.
Он переехал понарошку-
А раздавил её всерьёз.
И я люблю твои веснушки,
Но в этом я не виноват-
Любовь стреляет из хлопушки,
А убивает, как снаряд.


Кресты и свадьбы славятся
За то, что быстро ставятся...
Тоску из дома выгони,
И с песней до утра!
А душу-бесприданницу
Всё злому сердцу сватали...
Была душа на выданье,
Да в девках померла.



Ну что, не спится? - Добрая примета!
Лови скорей бессоницу за хвост!
Закрой тетрадь, оставь постылый пост,
Кричи в окно: "Карету мне, карету!"
И примет улица заблудшего поэта,
В порыве ревности спалившего свой мост,
Вряды влюблённых, что несутся на погост
И думают, что станут ближе к свету.
И в исступленьи они шепчут палачу
Глухой тоски слова, как завещанье...
Но ты, мой друг, не создан для прощанья-
Зажги упрямой верности свечу!
За тех, кторавнодушьем учит нас
Везувий страсти превращать в Парнас!


Шершавый пол чужих церквей
Прикрыв ковром своей молитвы,
Прошу, в разгар кровавой битвы
Шепни мне тихо: " Не убей..."

*****
Неповторимы книги судеб,
Безмерна глубина небес.
Твой день придёт и скажут люди:
"Христос воистину воскрес!"

*****
А молодость со временем проходит
И ничего не оставляет нам взамен.
Лишь пару фотографий на комоде
И память о величии измен.

*****
Станет мир тебе теснее тесного,
Бросишь плуг, оставишь борозду,
Чтобы выловить из омута небесного
Неводом души свою звезду.

*****
Я жгу, забыв про меры чувства ,
Себя стремясь спасти от скуки,
Сырыми спичками искусства
Сухую логику науки.

*****
Под шумок наших странных
Коротких прощаний
Я ограбил банк данных
Тебе обещаний.

*****
Я, Букваря рукой коснувшись,
Молюсь богам, мне слово давшим,
Чтоб трижды посланным проснувшись
Уснуть четырежды пославшим.

*****
От забот мирских да житейских
Снится мне, когда сплю я один,
Что стоит на полях Елисейских
Елисеевский наш магазин.

*****
За полярным кругом льдины.
В небе птица вьётся.
Не хочу я быть скотиной,
Да, видать, придётся.

*****
Прости, любимая, но в этом мире странном
Я не любитель моментальных лотерей.
Я все откладывал в смятении обманном
Момент прощаний пасторальных у дверей.
18.12.1996.
*****
Господи, помилуй! Да сохрани меня, как есть -
Живым в любви и в ненависти - мертвым.
И на дорогу посохом истертым
Дай друга мне, который знал бы честь!

*****
Опять глагол с приставкой "Не-"
Сквозь вдохновенье просочился.
Я выпил водки и влюбился,
Похоронив себя на дне.
17.10.1996

Увы, этот мир не наивен
И скромности нам не прощает.
Но стал я настолько противен,
Что мне даже долги возвращают!

*****
Е. В. Халий.
Две крошки хлеба с пудом соли -
Не дал Господь другого нам.
Любовь бежит на запах боли
Твоей души открытых ран.
******
О, скольких дев вгонял я в дрожь,
Порой и сам того не зная.
В какую душу был я вхож!!
В какое тело был впускаем!

*****
А. Башлачеву
Не прячь ответ. Все наперед известно.
К чему огонь греха таить в золе?
И я умру и может быть - воскресну
В чужих словах и на чужой земле.
*****
Как медленно стынет звезда
В холодном преддверии мая -
Счастью последняя мзда..
Возьмет - не возьмет? Не знаю...

*****
Любимым песни посвящают
И ничего взамен не ждут.
И нет сердец, что не прощают -
Есть раны, что не заживут.

*****
Птица каркает снаружи,
А внутри она молчит.
Беспокоиться не нужно -
Это триппер, а не СПИД.

*****
Похудел пингвин в темнице,
Ананас не лезет в рот,
Ведь пингвин - уже не птица,
Но еще не вертолет!

*****
Не мирской дорогой по миру
Из грядущего за прошлым
Я тащусь последним номером
Со своим крестом безбожным...
*****
Будильник, утро, сутолока трамвая,
Подъезд, квартира, ужин и кровать
День научил молчать, не понимая,
А ночь научит молча понимать.
*****
Я завожу свой ум за разум,
Весь год скитаясь по гостям.
Душа всего желает сразу,
А тело может по частям.

*****
Смыло с небес позолоту
Серое море ненастья
И спешит босиком на работу
Сапожник великого счастья.

*****
Вот и нам бы дожить до рассвета,
А пока - полночь мысли кружит,
Чу - собака отксерилась где-то,
И, как матричный принтер, жужжит.

*****
...Сквозь песню сброшенных оков
Из-под обломков самовластья
Высоким слогом облаков
Твердить поэзию ненастья.

*****
Когда хочется крыть, а нечем,
И сигнал недвусмысленно прост,
Дай Бог тебе жупел в печень
И семь фунтов изюма под хвост!



Да простите вы, боги, меня, колдуна - иноверца,
Что забыл все свои - да сколько их там? - неудачи,
Я гляжу в небеса сквозь замочную скважину сердца,
Я пришел в бытие, не замечен, не узнан, не схвачен...
Тот Летучий Корабль, что славен открывшейся течью,
Вновь поднялся со дна, обучив меня этой науке -
Я скитаюсь по свету и все проповедую встречу,
Посвященный в мистерию нашей великой разлуки.
Созываю Любовь, что таится по клеткам венчанья,
Прочь от зла языков, туда, где средь доли оскольной,
В нищете голосов и в несметном богатстве молчанья
Сирота - бубенец все пророчит семье колокольной...



Давно когда-то был обманут,
Меня не поняли тогда,
И понимать меня не станут,
Как мне казалось, никогда.
И я, прогнав друзей неверных,
Впредь обходил их стороной.
Я понял - мне не быть средь первых,
А лучше быть самим собой.



Быть демиургом средь поэтов -
Увы, не стоит свеч игра.
Бубновой дамой крыть валетов,
Тузов запрятав в рукава.
Стать палачом стрелецкой казни,
Стрельцом служив еще вчера...
Гончарный круг не терпит грязи,
Когда отлит из серебра.
Лепить из глины на могилы
Кресты, не нужные богам,
Чтобы потом, лишившись силы,
Боготворить пустой стакан.
Чтобы под возгласы эстетов
Себе ковать домоклов меч.
Быть демиургом средь поэтов -
Увы, игра не стоит свеч...



"Двадцать первое, ночь, понедельник..."
На холодной скамейке Цветного
Ты сказала: " Не надо денег-
Я прошу только доброго слова!..."
Мир застыл в ожиданьи провала
И размывал дождь по лицу я.
Ты меня на стихи разрывала
И сжигала клочки в поцелуях...
Отражаясь в последних лужах,
Я летел над асфальтом влажным-
Значит, это кому-нибудь нужно.
Значит, это кому-нибудь важно.



Если шум, а драки нету -
Значит, что-то тут не так,
Ехал Грека через реку,
Видит Грека - в реке рак.
Если шум дошел до драки -
Прячте вилки под кровать.
Место, где зимуют раки,
Надо в Греции искать.



Говори, говори, говори! Я холстом в гуще красок
Слов твоих захлебнуться согласен и чтобы не всплыть…
Говори, говори, говори – я хочу еще сказок
Про любви тридесятое царство, про волчью прыть!
Не беда, что меня разломало не валом девятым,
А затишьем пред бурей о камни коленей твоих…
Говори, говори ,словно «баюшки» малым ребятам,
О мече – кладенце, о кольце, о метле на – двоих.
Говори, не стесняясь, как певчий нездешнего клира,
Нарушая каноны, но делая души светлей.
Разноси на все восемь сторон безутешного мира:
«Оловянный солдатик воскрес из потухших углей!».



Ты ждешь... Сегодня скажут: "Слушай..."
А впрочем, о словах ли речь...
Не спросишь ты о доле лучшей,
Наткнувшись грудью на картечь.
Ты знаешь, чем все обернется,
И как возрадуется мир,
Когда твое слепое солнце
Окурком вышвырнут в сортир.
Ну а пока лишь просят: "Слушай,
Сложи, Икарушка, крыла,
Чтоб не травить людские души
Своим подобием орла..."



Из плена спящего ковчега -
В тюрьму подвыпившей столицы...
И вспыхнет белый порох снега,
И опалит мои ресницы.
А после - талою слезою
Прожжет простуженную кожу,
И, сон снимая слой за слоем,
Пройдет по телу радость дрожи.
Усталость свой натянет повод
И, словно друг из жизни прошлой,
К моим ладоням нищий город
Прижмется слякотью дорожной...


К мысу радости Вы часто приплывали,
Где нас двое - я и пес Барбос,
Вы любили пить духи и грызть сандалии,
И пыхтеть во сне, как паровоз.
Псу под хвост совали перец красный,
Помните, он сразу занемог,
Вы так редко пели о прекрасном,
Ковыряя пальцами пупок,
Отравившись, Вы совсем забыли
Чем-нибудь кишечник свой промыть,
Вы меня хотя-бы попросили,
Я б поставил клизму, так и быть.


Минуя детства полосу,
Бегу вперед - сверкают пятки.
Забыты классики и прятки
И салки - ножки на весу...
Но где же, где же вы, Алсу?
Что жизнь? Игра! Все взятки гладки,
Прекрасен мир и все в порядке,
И я бубенчиком трясу,
То городских ворон пугая,
То - веселя детей чужих.
Я Вас люблю, покуда жив,
И ни черта не понимаю!
Хотя давно пора бы знать -
Умом Вас не дано понять!
18.12.1996



Меня к весне вплотную не допустят,
Мне не пройти через зимы кордон.
А вера удила свои закусит,
И понесется к Богу на поклон.
Закрутит душу, а потом отпустит,
Уляжется, затихнет, отболит...
Меня к весне и близко не подпустят,
Меня навеки осень приютит...



Муж пришел - вот это номер!
И с порога мне сказал:
"Наш король под дубом помер,
Я всю ночь его искал."
Что-то вечер больно душный,
Муж мой вышел покурить,
А одной мне стало скучно -
Надо радио включить.
Разбужу сейчас я дочку,
Дам ей в зубы пирожок
И скажу: "Дошел до точки
Сероглазый твой дружок!"
По сугробам едут сани,
Самолет взлетает ввысь,
Люди с серыми глазами
На земле перевелись...



МУЗЕЮ АВИАЦИИ НА ХОДЫНКЕ.
Ходынское поле. Дом инвалидов,
Даже в праздник не надевающих орденов.
Как разреженный воздух, сглотнувших обиду,
Когда поняли, что и у неба есть дно.
О большем просить им, увы, неловко,
Но мерцают, пока еще мир не зачах,
Звезды - бледная татуировка
На одряхлевших плечах...


ПАСХАЛЬНАЯ ПЕСЕНКА.
На мой пятак, а хош - за так,
Гуляй да пой, коль петь мастак.
А я уж все - меня снесло
Гнилое наше ремесло!
На этом дне расклад один -
Был не судья, стал - не судим.
Что зря судить, раз пуля в лоб?
Не вспоминай, помянет поп...
Меня найдут наутро тут,
Быть может, даже отпоют.
Пятак, зажатый в кулаке,
Дадут на сдачу в кабаке.
Ты хош плати, а хош - за так
Гуляй да пой, коль петь мастак!
А я уж все - меня снесло...
Такое наше ремесло...



На желтый лист осеннего паркета
Дожди кладут свой серый лак.
Меня безжалостное лето
Продало в рабство за пятак.
И за веслом сентябрьской галеры
Навечно в кандалах календаря
Я жду, когда меня отправят первым
На эшафот сентябрьского дня.
И пусть тепло веревки просмоленной
Тугой петлею шею обовьет.
И выбьет из-под ног Христос рожденный
Еще один прожитый мною год...



…А что судьбу в кривую гнули наспех –
Господь простит. Живем – людей смешим.
За шутками добрались до вершин,
А снег чуть-чуть не дотянул до Пасхи.
И нам скучна предсказанная грусть
Удачи, словно купленные ласки.
Наш снег чуть-чуть не дотянул до Пасхи!
Теперь весна придет за нами пусть!
И мы, впитав растаявшие сказки
О вечном сне, сквозь будни прорастем.
Мы воспоем очаг, и хворость в нем,
А снег чуть-чуть не дотянул до Пасхи.
Открыв архивы, мы, перекрестясь,
Друг друга тайны предадим огласке.
Наш снег чуть-чуть не дотянул до Пасхи…
А люди скажут, «Горе – не напасть!»



…А что судьбу в кривую гнули наспех –
Господь простит. Живем – людей смешим.
За шутками добрались до вершин,
А снег чуть-чуть не дотянул до Пасхи.
И нам скучна предсказанная грусть
Удачи, словно купленные ласки.
Наш снег чуть-чуть не дотянул до Пасхи!
Теперь весна придет за нами пусть!
И мы, впитав растаявшие сказки
О вечном сне, сквозь будни прорастем.
Мы воспоем очаг, и хворость в нем,
А снег чуть-чуть не дотянул до Пасхи.
Открыв архивы, мы, перекрестясь,
Друг друга тайны предадим огласке.
Наш снег чуть-чуть не дотянул до Пасхи…
А люди скажут, «Горе – не напасть!»


...Не вяжется слабое тело
С душою в один узелок
И страшно на дивное дело
Ставить свой тихий мирок.
И вряд-ли несут облегченье
Дороги исколотых вен,
Ведущие в пункт назначенья,
Скрытый под литерой "N".


Неощутима тяжесть бытия,
Пока ты не познаешь чувство меры.
А меры нет... И в церкви запах серы
Становится привычным для тебя.
Течёт вино, боль прошлого крадя —
Напиток зла, замешанный на вере.
Я снова исповедуюсь химере,
Священника с похмелья не найдя
Среди стекла, бетона и паркета...
Пусть колют нас то иглы минаретов,
То звонниц золочёные ножи —
Нам этого и люди не прощали,
Что мы, бредя задворками души,
Святыми быть, увы, не обещали...


Ну вот — ни пуха, ни пера,
Ни сна, ни шуток новогодних.
Вчера закончилось сегодня
И вновь продолжилось с утра.
Из-за стола друзей бездомных
Смывает уличный фонарь,
Переливаясь через край
Заснеженных перил балконных.
А нас с тобой, таких мирских,
Живущих меж землёй и небом,
Ночь встретит выброшенным хлебом
И солью улиц городских.
И как рисунок карандашный
Резинкой с белого листа,
Нас с остановки у моста
Сотрёт автобус опоздавший.
Не нам сегодня Бог судья,
Не нам молиться о прощеньи,
Так пусть, не зная возвращенья
Везёт нас жёлтая ладья.
И бесконечная дорога
За всё отплатит нам сполна,
Когда усталости волна
Прибьёт нас к берегу порога.
И бросит дыма серебро
Сквозняк на лестничную клетку,
И, раскрутив часов рулетку,
Мы все поставим на зеро.
Потом по кругу песню пустим,
И то, что есть — да будет так!
Вино, и порох, и табак,
И в каждом сердце капля грусти.
Надежда, Вера и Любовь —
Да что для нас сейчас дороже?
Давай умрём, раз вечер прожит,
Ну а потом родимся вновь.
Мы упадём плодом запретным
Среди невысказанных слов,
Пыльцу невянущих цветов
Мешая с пеплом сигаретным.
И успокоится струна,
Устав звенеть о жизни плотской...
А где-то над Петрозаводской
Маячит полная луна.



Ну вот и ты нырнула за весной
Вглубь тишины, такой мирской и зимней...
Ты поцелуя радость подари мне
За то, что я пока ещё с тобой.
Пускай душа натянута струной,
Пускай лежит на платьезвонкий иней...
Но с каждым днём страшнее и обидней
В тетрадь ложиться пьяною строкой
И красть твои прекрасные черты
Глазами недопойманного вора,
И расползаться тканью разговора
По грубым швам простудной немоты,
Надкусывать все яблоки раздора
И понимать , что мы с тобой "на ты".


О чём твои следы мне говорят,
Ложась тропинкой узенькой на снег ,
Единственнойна поле декабря,
Считая долгим свой короткий век ?
Январь наступит, вьюгой заметёт
Однажды утром тёмную полоску.
Любой пройдёт, не видя , что неброско,
Едва-едва сквозь снег она ведёт.
Снег скроет всё, но вскоре донесёт
Янтарный ветер лета отголоски.



Осень. Сентябрь. Октябрь. Ноябрь.
Солнце погасло и спряталось в лужи.
Корабли в тихой гавани бросили якорь.
Напились капитаны ... Кому это нужно?

Осень. Среда. Середина недели.
Вчера нас ещё принимали радушно.
Сегодня - "Алло?...нет, вы нам надоели."
Повесили трубку... Кому это нужно?
Осень. Шампанское с привкусом браги.
День укорочен, подрезан, заужен.
Листья сменили на красные флаги...
А нам всё равно... Кому это нужно?
Осень. Присыпаны звёзды цементом.
Но их зажигают исправно, послушно.
"Послушайте!" - крикнул поэт с постамента...
Но никто не услышал - Кому это нужно?
Осень. Стемнело. Толпа несёт свечи,
Которые раньше гасили мы дружно.
Рана болит... Но помогут, подлечат,
Затянут бинтом... Кому это нужно?


Твой парк умирает…Неразборчиво завещание.
Что там прохожим? Дубовые листья в лужах?
Девочка! Сегодня твой выход на сцену с вещами
милыми сердцу. Ты знаешь, наверно хуже
будет кому – то другому, а нам хватит и этого –
леденец бенефиса, тоска, пережженный сахар,
чужие стихи, что мудрее ветхозаветного
слова и девиз на разбитом щите « Лишенная страха»,
Предчувствие сплетен, бьющих не хуже палицы,
Обращающих нервы стальные в свинцовую проседь…
Твой парк умирает. Почему же тебе выживается?
Может быть потому, что улыбки с лица не сбросить.
Кленовый букетик плюс воронье «браво» картавое –
Вот и вышла награда за странное это искусство –
Издеваться над смертью, запивая отраву отравою
И упорно молчать на «отлично» по русскому устному.
Твой парк умирает, и летит его «накося, выкуси!»,
Словно «Отче наш…». Значит занавес… Аплодисменты…
Неразборчивый почерк, веток осенняя клинопись,
Да абстрактное «хуже», что случится не с нами -
C кем –то.



ПАСХАЛЬНАЯ ПЕСНЯ.
"...Мировая манила тебя
Молодящая злость..."
О. Э. Мандельштам.

Добро-ли нам пело, молчала-ли злость,
Все нам - слабое тело, все нам - тонкая кость.
Безгрешие власти в покое греха...
У безудержной страсти - стальные меха.
Души наковальня, подковы сердец...
Эй, поэт, демиург, проповедник, кузнец!
Каленую радость булатных мечей -
В холеную сладость застольных речей.
Эстрадная вера попсовых богов
Любви полумера бездарных стихов.
Залитованный рок нежеланных детей...
Если жить под залог, то не хватит смертей!
И под скрип половицы досчатых небес
Кого - по дрова, кого - в рай, кого - в лес.
Пожинать всех до срока надежды плоды
Мчит нас троица счастья да тройка беды.
Что в тюрьме, что на воле - дыши, пока жив,
Мы еще не над пропастью - только во ржи.
В поцелуе Иуды добродетель креста
Воскресенья во имя распятья Христа!



Плевать, что ты погналась за весной
Вглубь тишины, такой мирской и зимней.
Ты поцелуя радость подари мне
За то, что я пока еще с тобой.
Пускай душа натянута струной,
Пускай лежит на теле звонкий иней,
Но с каждым днем страшнее и обидней
В тетрадь ложиться пьяною строкой
И красть твои прекрасные черты
Глазами недопойманного вора
И расползаться тканью разговора
По грубым швам простудной немоты,
Надкусывать все яблоки раздора
И понимать, что мы с тобой на "ты"...
3.12.1996


ПОЭМА О ВРЕДЕ ПОХМЕЛЬЯ

На башне Эйфеля, в Париже,
Стоишь с похмелья - злобней Марса,
А с юга движется Кудишин -
Смешенье Карлсона с Марксом.
В парадном камуфляжном фраке,
С ведром изысканной "отвертки",
В него летят в ответ на факи
Контрацептивные обертки.
А он - выносливей спартанца,
Презрев позывы и рефлексы,
Спешит к стихам, фуршетам, танцам,
Туда, где Швепсы и Ти-Рексы.
А ты сидишь с похмелья где-то,
Уже, быть может, и в Берлине,
Во рту - немецкая конфета,
А рядом - Гретхен на перине.
И до утра из Губермана
Твердишь ты ей четверостишья,
Ты стал бы страстным без обмана -
Но! С юга движется Кудишин!
А с ним - ну кто подумать мог-бы!
Взрывайте кличем воздух спертый!
Пиная свергнутые догмы,
Крадется Анатолич Петр.
Красот баварского ландшафта
Увы - не замечают оба.
Они желают брудершафта,
Как юноша - любви до гроба.
А ты лежишь в Москве, на лавке
Пустой конечной остановки,
С похмелья, в галстуке - удавке,
Чихаешь. Сопли ветер ловкий
Хватает, унося в пространство
Пока еще прекрасной Пресни...
Общественный усталый транспорт
Не подбирает, хоть ты тресни!
Пора с кадилами на Кришну
И с бритвой вострою - на пейсы,
Но с юга движется Кудишин
И в штопор скручивает рельсы!
Он - командир ужасной группы,
Пусть не захвата - но розлива,
С такой братвой не выпить глупо,
К тому же, если нос, как слива!
И к отступленью все тропины,
По литру принеся на брата,
Уже отрезал Ангел Винный -
С Луны свалившийся Муратов.
А ты над шкафом антикварным
Висишь с похмелья, минут сорок,
А за окном идет товарный,
Трубач струбил, откинув полог,
Ученый расщепляет атом,
Твердит ребенок: "Тише, мыши!"
Сосед соседку кроет матом -
Ну а к тебе пришел Кудишин.
Над ним кружатся в тальном банце
Два утюга, под "стелс" косящих,
А на груди - железный панцирь,
А в животе - акулий хрящик.
Тут отбиваться - все равно, что
Топится в водоеме мелком,
Иль пить от сифилиса но-шпу...
Так значит все - Кудишин, welcome!
Его приход подобен путчу,
Землетрясению, цунами,
А ты "Беретту" с Бертолуччи
Со страху путаешь, зубами
В засаленный впиваясь лацкан...
Еще чуть-чуть - промокнут брюки.
Тогда - вовек не оправдаться
Тебе за фокусы и трюки
Разболтанной системы нервной!
Уймись, любитель многоточий,
Дурак, своим химерам верный!
К тебе пришел великий зодчий
Традиций русского застолья.
Унялся?
Первую - небрежно,
Вторую - смирно, третью - вольно,
Ну а четвертую, конечно -
За дам! А значит, сладострастно,
Чтоб Эрос с челюстью отвисшей
Ушел слюнями клеить ласты,
Цитируя на память Ницше:
"Каков расклад! Какая маза!"
За это - хлопнули по пятой,
Вдруг - голос (все притихли сразу),
Из недр улицы помятой:
"В чужой сортир не суйте ногу!
Не затыкайте пальцем крана,
По небу, оседлав миногу,
Плывет великое Гольцано!"
Ведь все уже собрались вместе
За плоскостью стола большого,
Услышав радостные вести,
Запасы вывернув сурово.
"Отвертка", водка, ром и "шило",
Для дам - бутылка "Ахашени",
Но праздник - это не напитки!
Вот и салаты, вот пельмени,
Глотая слюнки, смотрят в кайфе
Все гости, кошки и собаки,
На стол ломящийся. На блюде
Уже томятся в скуке раки,
Кальмары, рыбы и миноги -
Закуска, словом, мировая!
Все выпьют первую - похмелья
Теперь не будет утром рано!
А закусить? - спросил тут Пушкин -
После второй! - сказал Гольцано.



Помню эту ночь, малютка,
Слезы капали из глаз.
Я ушедшую минутку
Вспоминал пятнадцать раз.
И на креслах - Ваши блузки,
Вы ушли, как месяц май,
Тихо плачет по-французски
Ваш английский попугай.


Поцелуй меня так, чтобы стаи птиц
Светлых, как небо, вспорхнули к звездам...
Поцелуй меня так, чтобы ветер затих
И лёгким дыханьем ласкал наши губы...
Поцелуйменя так, чтоб осенний ливень
Стал теплее июльского солнца ...
Поцелуй меня так, чтобы струны любви
Пели нам звонче, чем медные трубы ...
Поцелуй меня так, чтобы Боги Богов
Возвратились на Землю, грехи отпуская ...
Поцелуй меня так, чтобы темные силы
Повернули назад свое чёрное войско ...
Поцелуй меня так, чтоб дрожащие пальцы
Внезапно разжались, меч булатный роняя ...
Поцелуй меня так, чтобы в стрелах Амура
Живительный яд не терял свои свойства.